– Тим, оставь ее в покое, – строго, даже категорично заявил Богданов.
– Ты запал, что ли, на нее, я не понял? – в комнате становилось шумно, разлетались голоса ребят и заливистый смех. Однако меня откровенно напрягало все, включая эти дебильные вопросы.
– Тим!
– Если нет, то не лезь ко мне с ней. Не хочу ничего слышать. Пусть катится, – я провел руками по волосам, а затем откинул голову к потолку. Состояние такое, будто ломает от нехватки дозы.
– Тим, она хорошая, видно же. Не испорченная, – подливал масло в огонь Арс.
– Что ты ко мне пристал с ней? А? Ты видел, у нее защитник есть. Прям богатырь, супергерой местного разлива. Такой, как я, ей сто лет не упал.
И снова защемило. Стало душно, музыка показалось громкой, а выпивка горькой. Я продолжал пялиться в белый потолок и думать, где в голове случился баг.
– Если бы я не знал тебя, подумал бы, что ты ревнуешь.
– Я? Ее?
– Тим…
– Хватит! – прорычал я, поднимая голову. Посмотрел на друга, хотелось, чтобы он просто заткнулся. Зачем подливать кипяток на открытую рану. Никакая это не ревность. Чтобы ревновать, надо испытывать симпатию, быть собственником. А у меня никакой симпатии. Чисто потребительское желание трахнуть ее. Было. Больше нет.
– Тим, – усмехнулся Богданов. – Эта девчонка…
– Не говори о ней, просто закрой рот!
– Тим…
Я резко подскочил с дивана, едва не опрокинув журнальный столик напротив. Музыка вдруг заглохла, а ребята поникли, боясь проронить и слово.
– Всем хорошего вечера! – сообщил я, развернулся и пошел прочь.
Женщины никогда не были моей ахиллесовой пятой, разве что мать. Но сейчас другое. Я злился, плохо спал и раздражался по всяким пустякам. Даже в зале нагрузил себя больше обычного. Тягал груз, бил грушу, отжимался, подтягивался, а почему-то ничего не менялось. В голове так и стоял образ Уваровой, то, как она улыбается блондину.
На одной из вписок, где из знакомых было всего два человека, я перебрал. Мир показался забавным и ярким. Блондинка при формах активно крутилась возле меня, а потом начала целовать в шею, пришептывая всякие пошлые глупости. Мы закрылись в комнате, она сняла с себя одежду, оставшись в одних черных стрингах.
Села на колени напротив и потянулась расстегивать ширинку на моих штанах. Я провел пальцами по ее шее, прихватив волосы. Алкоголь все еще играл в венах, и вспышка вновь мелькнула перед глазами. Безумная и такая реалистичная. На месте этой развратной девицы я увидел Машу. Ее изумрудные глаза, пухленькие алые губы, острые скулы и такой аккуратный носик.
