Дав себе время выплакать все «дерьмо», решительно встаю с колен, снимаю обувь, бросив ее посреди улицы, и снова иду. Это тоже один из уроков отца: что бы ни случилось, продолжай двигаться. Не давай себе слабину, иначе кто-то нащупает твою ахиллесову пяту и обязательно воспользуется твоей слабостью.
Иду босиком по лужам, совершенно не ощущая холода. Вообще ничего. Внутри меня пустыня, которая по своим размерам превосходит Сахару.
Неожиданно краем глаза замечаю, как сбоку тормозит до боли знакомый автомобиль. В любой другой ситуации я бы уже подбирала слова, чтобы отправить его куда подальше, но сейчас…мне все равно. Даже может и хорошо, что он случайно тут оказался. Можно будет отвлечься.
- Где потеряла туфельки, Золушка? – насмешливо интересуется Артем, останавливаясь рядом и засовывая руки в карманы.
Оглядываю его небрежным взглядом, но и этого достаточно, чтобы отметить про себя некоторые детали. Например, что он все же очень высок. И ему невероятно идет этот костюм, делая его…безумно привлекательным. Настолько, что если бы в данный момент я не ненавидела всю мужскую часть населения, то точно обратила бы на него внимание.
Его глаза, как и всегда, смотрят пронзительно, но по ним совершенно невозможно что – либо прочесть. Человек-загадка.
- Пробило полночь, и они превратились в крыс и сбежали, - пожимаю плечами, делая вид, что совершенно нормально стоять вот так босиком посреди лужи глубокой ночью. Для достоверности шевелю пальцами, пуская круги по воде.
- В сказке, кажется, это были кучеры, - усмехается Артем, делая вид, что происходящее совершенно нормально.
- У меня своя интерпретация сказки, - пожимаю плечами, продолжая свой путь.
- Ты идешь не в ту сторону, - раздается спокойное сзади.
- Почему это? – разворачиваюсь и продолжая двигаться спиной вперед.
- Моя машина в другой стороне.
- А с чего ты взял, что я поеду куда-либо с тобой? – щурюсь, пытаясь разгадать, что же задумал этот мужчина.
- Потому что я не позволю тебе разгуливать босой по ночным улицам. Если понадобится, я применю силу, - и это Артем сообщает твердо и строго, что у меня не возникает сомнений: именно так он и поступит.
Я не могу объяснить, почему соглашаюсь. Наверно потому, что боюсь остаться одна. Тогда я окончательно протрезвею, и у меня начнется самая настоящая истерика. А так…я использую Артема в качестве личной плакательной жилетки.
Он помогает мне сесть на переднее сиденье автомобиля, а сам неожиданно обходит его и что-то достает в багажнике. Возвращается, протягивая мне пару мужских кроссовок и полотенце.
