***
Вот и подкралась незаметно последняя встреча с Эдуардом Альбертовичем Шмидтом, экзамен по уголовному праву. Утро субботы, солнечное и морозное, зимняя сказка в конце января. На мне колготки под джинсами, теплый свитер стального цвета, связанный заботливой Анной Львовной, волосы были заколоты карандашом, все как обычно.
— Сумки, телефоны отставляем на столе у входа, — объявил преподаватель, стоя в дверях аудитории, при этом сверля меня взглядом. — С собой несколько сдвоенных листов, ручку и зачетную книжку.
У меня наверно на лбу прицел для него горел красной лампочкой. Что-то мне кажется, экзамен будет не так просто сегодня сдать. Пред смертью не надышишься, поэтому мы с Кирой зашли в первой пятерке. Нас, конечно же, отодвинули, чтобы занять вторые парты и прикрыться нашими широкими спинами для списывания.
Взяла билет, Эдуард Альбертович взмахом руки указал мне место напротив преподавательского стола, первая парта, средний ряд. Вопросы в билете я знала хорошо, как и статьи к ним, задача на квалификацию УК РФ была вполне решаема.
Я быстро расписала ответы тезисами и статьями кодекса, а затем стала рассматривать соседей. Если сейчас пойду отвечать, как это будет выглядеть? Не слишком самоуверенно, для той, что взяла билет предпоследней? Мое внимание привлек парень справа, который достал пухлую шпаргалку-гармошку и попытался тихо оторвать кусок, но был пойман преподавателем.
— Фролейн Гельм, вы ждете, когда с вами поделятся шпаргалкой? — сказал он, забирая шпаргалку у бедолаги, но смотря прямо мне в глаза.
Морозко, чтоб его!
— Нет, — ответила я.
— Сразу предупреждаю, минус один бал, если сейчас пойдете отвечать. Или встретимся на пересдаче? — сказал он парню.
— Встретимся на пересдаче, — сказал тот и покинул аудиторию.
— Позовите следующего, — попросил преподаватель.
Повернулась налево, Кира писала, прикусив от усердия губу и переходя на второй сдвоенный лист. Вот где страсть к писательству!
— Хорошо подготовил шпаргалку, все вопросы охватил, — сказал преподаватель, рассматривая шпаргалку длиной в три-четыре метра, разорвал и выкинул в урну.
Зашла студентка, Маша Лисовская, в руках у которой было больше одной пары сдвоенных листов, вытянула билет и разместилась справа от меня. Эдуард Альбертович сел за стол и стал пролистывать зачетки, затем резко оторвался и спросил:
— Лисовская, что вы пытаетесь разглядеть на чистых листах? Может, мне скажете, а я вам помогу найти.
Маша перестала копошиться в своих листах и принялась смотреть на свой билет не моргая.
