Еще раз дунула и бросила ее на пол. Ничего не происходило, и я уже было испугалась, как с трудом из зеркальных полированных стен вышел Кузьмич.
— Это какой хороняка тебя сюда приволок? Насилу пробрался, понаставят мышеловок разных, а я в них попадай. — потом отряхнулся и продолжил. — Чего звала?
— Что значит чего звала? Украли меня, не видишь что ли?
Домовой в задумчивости оглядел все вокруг.
— Да уж вижу, а чего кипятишься-то, князь наш разыщет тебя, да домой вернет. А кто украл?
Понизив на всякий случай голос, вдруг услышит и придет, прошептала:
— Дракон.
Кузьмич впечатлился.
— Это где ж ты его нашла?
-Помнишь того немощного, что давече на дороге подобрали? — дождавшись пока домовой утвердительно кивнет, продолжила. — Так вот, он оказался драконом, а еще женихом Любавы.
Кустистые брови поползли вверх.
— А зачем ему ты тогда?
Пожала плечами.
— Сама ничего понять не могу. Прилетел, схватил и сюда приволок. А теперь твердит, что я его сокровище, и теперь должна здесь жить, ибо он меня никуда не отпустит. — протянув руку, продемонстрировала браслет. — Вот надел на меня.
Кузьмич внимательно осмотрел эту штуку и отошел подальше.
— Ты чего это?
И сделала шаг в его сторону, он от меня.
— Кузьмич, ты чего от меня бегать удумал?
Домовой не переставая отступать, ответил:
— Это от греха подальше, Василисушка. Он же тебе браслет от мужчин огораживающий поставил. Теперь кто к тебе прикоснется, здоровье надолго потеряет.
Я в задумчивости остановилась.
— Да какой же ты мужик Кузьмич, ты домовой.
Кажется я его обидела, вон как покраснел и насупился.
— Дура ты Василиса, оставить бы тебя здесь, чтобы знала сколько доброта твоя стоит, да боюсь Варвара Никаноровна с меня шкуру за это спустит. Так что ты пока побудь здесь, а я за ней схожу.
— Кузьминушка, ты к кому собрался?
Вот какая я ласковая бываю. Ничего что глаза от гнева сверкают, а нога сама по себе об пол стучит. Кузьмич икнул и ответил:
— К Варваре Никаноровне. Я сам тебя так не вытащу.
В задумчивости еще потопала ногой.
— Ты сможешь меня до ближайшей деревни вывести?
Он в с сомнением поскреб гладкую стенку.
— Была бы поменьше и домой перенес, а так только вниз с горы снесу. Там вроде как деревенька есть небольшая. Метелка сама к тебе потом прилетит.
Согласно закивала, все равно выхода другого нет. Кузьмич постучал по стенке, она молчала, он снова постучал, а в ответ тишина. Разозлившись, домовой стукнул стену ногой, да как завопит:
— А ну открывай, шельма проклятая.
