– Ка-а-апризный, – щурится господин Гранс.
– Даже интересно, что там за свиток такой, что копию перевода нельзя доверить почте.
– Признание в любви?
Я отмахиваюсь. Похоже, добавить господину Грансу нечего, и я прохожу в служебную раздевалку, но не забываю сказать:
– Спасибо за предупреждение.
– Пфф!
Я скатываю плащ и прячу в сумку, пальто снимаю и пристраиваю на вешалку. Башмаки меняю на стоптанные поношенные туфли. Бумаге и чернилам без разницы, что у меня на ногах обуто, а окружающим меньше соблазнов. Предыдущие туфли с пушистым бантом от меня сбежали, и теперь я учёная.
– Госпожа Ветт, вы бы поторопились, – встречает меня помощник архивариуса.
Библиотека и архив у нас уживаются в одном здании.
– Давно ждёт? – уточняю я.
– С полудня.
– Оу.
Какой терпеливый…
Но почему не оставить копию?
Я уточняю номер кабинета. На миг я прикрываю глаза и прислушиваюсь к интуиции. Запереть меня наедине с мужчиной вполне в духе градоправителя. Уж больно странный заказчик. Но интуиция молчит, угрозы я не ощущаю. Свадьба не завтра, а Геранд не согласится уступить меня кому бы то ни было. Помню, как рыкнул на своего подпевалу, когда тот намекнул, что не отказался бы от ночи со мной.
– Госпожа Ветт!
– Да? – я оборачиваюсь.
– Берегите себя.
Я хмурюсь и осторожно переспрашиваю:
– Мне следует что-то знать?
– Заносчивый, высокомерный, цедит слова сквозь зубы с таким выражением лица, словно вокруг него не люди, а сплошной навоз. Аристократ, да ещё и при деньгах. Убийственное сочетание.
– Трудный заказчик, – хмыкаю я.
Вроде бы про лорда гадостей наговорили с три короба, а мне спокойнее стало. Подумаешь, характер не сахарный. Мелочь на фоне остальных моих неприятностей, всего-то вишенка на торте. В себе я уверена, с переводом я справлюсь. Хочет – письменно, хочет – устно.
По крайней мере этот заказчик, кем бы он ни был, не покусившийся на мой храм столичный выползень Верандо. Тот раздерёт рукопись на мелкие клочки, сожжёт, но точно не поедет через полстраны, чтобы лично встретиться с переводчиком.
Я стучусь. Из-за двери кабинета раздаётся приглушённый мягкий голос – разрешение войти. Я толкаю створку. И застываю на пороге.
– Столичный выползень, – брякаю я на эмоциях.
Закрываю рот, но уже поздно. Слово сказано, слово услышано.
Лорд Верандо меняется в лице, но что меня удивляет, он не злится, не приходит в ярость, а смотрит на меня с весёлым изумлением. Совсем не похоже на реакцию ледяного гада, каким он мне показался. А ещё мне почему-то кажется, что он понял меня правильно: я не желала оскорбить или зацепить.
