По пути я заехал в магазин и купил продукты. Я не собирался надолго оставаться. Но с учётом того, что сегодня пятница, я мог спрятаться здесь ото всех до понедельника, пока обо мне не вспомнят, благодаря навязчивым гаджетам, напоминая, что у меня день рождение. Собрав различных листочков из мяты, мелисы, малины, чабреца и зверобоя я приготовил травяной чай по рецепту отца. А по висевшему желтому листочку, как обычно, на своём месте на пробковой доске в кухне я замешал тесто для блинов. Написанные маминым неразборчивым почерком буквы уже почти не читались, но рука не поднималась выбросить или обвести сверху. Папа был прав, ей с таким даром надо было бы шпионские записки или шифровки писать. Ему не единожды приходилось разгадывать ребус, стоя в магазине или на рынке с составленным ею списком покупок.
Приготовив внушительную стопку блинов, пока настаивался чай, я почувствовал, что порядком проголодался. Наконец мирно устроившись на диване, я полностью ушёл в себя, поедая свой незатейливый ужин. Я вспоминал наши длинные разговоры с родителями по вечерам, когда прохлада окутывала после жаркого зноя летом, или ранней весной едва солнце начинало греть, мы тут же перебирались завтракать на террасу. Перебрал в душе наши мелкие ссоры, которые с высоты прожитых лет теперь казались такими незначительными, но тогда мне так важно было отстоять свою правоту и родителе часто сдавались под моим натиском. Это был мой медвежий угол, где я мог позволить себе быть маленьким медвежонком. Здесь не нужно было доказывать никому и ничего. В этом доме с высокими потолками дышалось легко и свободно.
Так предаваясь воспоминаниям я сам того не заметил, как стал наблюдать за соседями. Довольно-таки пожилая пара разгружала сумки из старенького форда. Молодая девушка, которую они звали Оксана вместо того, чтобы им помогать порхала по саду, словно бабочка от одного цветущего куста к другому. Я не помню, чтобы в этом доме кто-то жил, видимо они недавно его приобрели и продолжали перевозить свои вещи. Девушке на вид было лет двадцать. В ней было что-то мимолётно знакомое. И вдруг я подумал об Ирине. Моя первая школьная любовь, усмехнулся я и тут же завис – а была ли это любовь? Она отличница и с ней было комфортно на уроках. Давала списывать. Помогала решать мой вариант задач. Заботилась обо мне как мамка. И подкармливала даже собственноручно испечёнными печеньками. Меня всё устраивало. Я за ней как телёнок бегал. Помогал книги носить да во всех её конкурсах участвовал, пока наш класс не расформировали. И я понемногу перестал ходить в гости. Всё некогда было. Она часто звонила, пока я как-то прямо не сказал ей, что нас больше ничего не связывает. Зачем я так сделал, я не знаю. Думаю так даже лучше, для неё стало. Наверное, замужем уже. Кто же мимо такой заботливой пройдёт. Затем в строительном институте я был влюблён в Марину. Красивая такая высокая статная как фотомодель. Она заразительно смеялась. Когда она брала меня под руку, казалось, что всё вокруг мне завидовали. Я носил её на руках и выполнял любые капризы. На свидание ходил с цветами или каким-то подарочком, чтобы порадовать её. А потом вдруг как-то понял, что мне с ней скучно. Она красиво принимала подарки и комплименты. Стремилась выйти погулять, чтобы покрасоваться. Была в курсе всех городских новостей. Сначала мне это было очень даже приятно. Но потом в один момент проснулся и понял, что больше не хочу её общества. Третья любовь Снежана. Мы с ней встретились случайно. У нас у обоих не было зонтика и мы с двух сторон запрыгнули на детской площадке под один единственный грибок в песочнице, когда хлынул ливень. Под романтические звуки шума капель воды мы разговорились. Оказалось, у нас много совпадений. Дедушка с бабушкой в одном районе живут, и мы часто там бывали в детстве. Она тоже единственный ребёнок в семье. Мы читали одинаковые книжки и смотрели те же фильмы. Оба любим бесцельные прогулки по парку, когда грустим. Количество совпадений было не счесть. Я даже стал задаваться вопросом, неужели это моя вторая половинка. Но спустя год мы оба понимали, что мы абсолютно разные люди. Из всего того, что мы делали, мы извлекали разные выводы. Мне интересна мораль, которую доносил автор книги, а её интересовал слог изложения. Меня тянуло в парки, чтобы спрятаться и побыть одному. А её в парках увлекала возможность побродить среди отдыхающих людей и завести новые знакомства. Все наши сближающие совпадения оказались полными противоположностями. Но ни один не хотел быть плохим, предпочитая притворяться, что всё хорошо. Она никогда не скандалила, в отличие от Марины и мне казалось, что это одна из лучших добродетелей женщин. Но потом я понял, что она просто сдерживает себя. Меняет тему разговора, и остаются недосказанности, которые накапливаются в общее недовольство. В итоге я поступил как с Ириной. Сначала перестал звонить, а потом сообщил, что получил повестку из военкомата (что было правдой) и отправился служить в армию. Меня занесло служить в Нижегородскую область в спасательную бригаду МЧС России. А там я встретил её. Сильная, крепкая и прекрасная Анастасия. Инструктор, которого не хотелось подвести или ослушаться потому что, как специалист она идеально владела материалом, а её физическая форма была сверх всякой похвалы. Новобранцы как заговоренные ловили каждое её слово. Карие глаза впивались в проштрафившихся как бульдог. Она тренировала нас по оказанию первой медицинской помощи. Думаю, сложно было найти в нашей воинской части холостого мужчины, который не был бы в неё влюблён. Я тайно мучился весь год и когда, наконец, был подписан приказ об увольнении с военной службы текущего призыва, набравшись смелости, я шёл через часть, сжимая небольшой подарок в виде броши-змейки. «Будь что будет. Пошлёт, значит, пошлёт» – думал тогда я. Оказавшись недалёко от её дома, я увидел скопление молодых людей, которые, как и я пришли попытать счастье. И когда сослуживец поделился со мной практически моими же мыслями, я понял что пора топать отсюда. Зачем мне нужна такая спутница, которая в любой момент упорхнёт, имея такой богатый выбор в поклонниках? Не то что бы я спасовал перед конкурентами. Нет. Мне хотелось, чтобы свою любимую я мог беречь как сокровище, на которое ни кто бы больше не претендовал, понимая, что она принадлежит мне одному, а не является товаром в магазине.
