Процесс размножения отличается от вашего. Мы просто работаем с энергетическими токами, обращая их в материю.
Иногда — в живую материю.
Пять — число совершенства. Поэтому оно встречается в нашем мире достаточно часто.
Пятёрка — нечто большее, чем семья. Это — уникальная единица, состоящая из единиц, объединённых общими целями, преданных одной идее.
Этого мы пытались добиться и от вас.
Теперь ты знаешь ответ.
Удачи!
Я всё-таки не устоял на ногах. Съехал по стеночке и сел, глядя сквозь прозрачную, но каким-то образом ощутимую преграду. Контур, способный сдержать Чёрную Гниль внутри…
Меня затрясло, и я не сразу понял, что это — истерический смех. Там, за контуром, был очередной, мать его, цилиндр.
А почему цилиндры, а? Если вы так повёрнуты на пятёрках — отчего бы не сделать всю эту хрень пятигранной? Вон, в городах — даже дома пятиугольные в сечении. Или что — торопились, не успели?
Цилиндр был, по ощущениям, даже больше больничного. Шире и наверняка гораздо выше. Раз уж он тянется через все десять уровней, каждый из которых существует в пяти вариациях.
В тусклом, непонятно откуда идущем свете, посреди цилиндра колыхалась Чёрная Гниль. Хотя сейчас она больше напоминала чёрный дым.
«Маленький кусочек», который отщипнули для экспериментов.
Колоссально огромная хренотень. Я смотрел на неё, и было такое чувство, словно она смотрит в ответ. Смотрит и думает: «Подожди, Крейз. Дай только срок, и я сожру всё, что ты знаешь. И тебя в том числе».
Я молча показал ей средний палец.
Палец дрожал, как и вся рука.
— Крейз? — услышал я окрик. — Ты… там?
— Здесь, — отозвался я. — А что, меня не видно?
— Нет.
Теперь я узнал голос Алеф и повернул голову. Это простое движение, казалось, заняло целую вечность.
Алеф стояла в пяти шагах от меня и оглядывалась, как будто внезапно ослепла. Остальные держались за её спиной.
— Проходите насквозь, — дошло до меня. — Это всё ненастоящее.
Алеф, зажмурившись и выставив руки перед собой, сделала шаг вперёд и выдохнула. Оглянулась. Не увидела ничего.
— Как возле лифта! — сообразила она.
— Угу.
— Ты как?
— Хреново, Алеф. Чертовски хреново. По-моему, я выдолбался настолько, что даже уснуть не смогу. Так и сдохну…
Я даже не договорил. Мысль куда-то потерялась.
Остальные ребята тоже прошли сквозь стену, невидимую с этой стороны. Я их интересовал постольку поскольку — а то они не знали, до какой степени истощения может дойти человек; да это — всего лишь наши будни, о таком и говорить как-то неудобно, засмеют, — а вот цилиндр за пределами контура впечатление произвёл.
