— А что добру пропадать? Я и смог только ящик увезти. Остальное отдавать волне мне было жалко.
— Пусть лучше бы она и забрала!
— Да меня чуть с этим ящиком не пришибли в коридоре! Как думаешь, какого мне было? Что мне еще оставалось делать? — Слава виновато развёл руками.
— Думать! Заранее! Ладно, всё равно «маржа», какая никакая «маржа». Присаживайтесь, — коротышка головой указал на кресла. — Кто это?
— Меня зовут Даша…
— А что это у тебя в руке, Даша? Карта?
Даша посмотрела на свёрток бумаги, который она сжимала всё это время. Коротышка засмеялся.
— Забавно. Ко мне пожаловала сама Даша-путешественница с картой. А ты, значит, — коротышка уставился на Славу, — её башмачок!
— Что?
— Не что, а кто! Башмачок — ручная мартышка. Ты что, не смотрел? Да ну вас! Не смешные вы, — коротышка обиженно повёл носом, напомнив ребёнка. — Что пришли?
— Дай мне выпить, у меня сейчас голова лопнет.
— Я же тебе сказал, что запасы пусты.
— Ты хочешь сказать, что такой умный, предусмотрительный и расчётливый человек не оставил себе маленькой бутылочки на вечер? Не верю!
— Себе оставил. Тебе — нет, — улыбнувшись, сказал коротышка.
— Ты мне должен!
— Ба-а-а-а, что? Я тебе?! Ты что-то попутал, дорогой. Глубоко нырнул с русалками и повредил себе мозг?
— Твои ручные собачки отнесли меня на семьдесят пятый этаж.
Стоявший рядом охранник зарычал и дернулся, но рука хозяина его ласково остановила.
— Слава, попрошу тебя впредь выражаться деликатнее. Не забывай, что они для тебя сделали.
Охранник умерил пыл, быстро наклонился и что-то нашептал коротышке на ухо.
— Что? — удивлённо протянул хозяин. — Что же ты раньше не сказал!?
Коротышка покраснел от злости. Лицо исказилось смятением и муками отвращения. Глаза скрылись среди густых бровей, губы сжались. Переварив услышанное, он сказал:
— Они не потащили тебя на девяностый, потому что ты, как бы это поделикатнее сказать… обосрался! И нагло плюхнулся в моё кресло! Немедленно встань с него!
Слава с Дашей быстро вскочили со своих мест.
— Вы, милочка, можете сесть обратно. Я не представился. Здешний народец зовёт меня Антикваром.
— Я знаю вас.
— Еще бы ты не знала. Боря, — обратился он к охраннику, — налей ему стакан и проследи, чтобы ни духа, ни запаха их тут не осталось.
Боря кивнул и ушёл к барной стойке.
— Стакан? Ты серьёзно?
— Хочешь больше — ныряй к своей машине! Ах, я забыл, там же пусто! — раздался ехидный смех, вдавивший его голову в спинку кресла.
Слава не унимался.
