— А я ведь тебя просил вернуть мне этот нож, — сквозь глухие шлепки, голос Славы был еле слышан.
Бух.
Бух.
Рыжий громко засмеялся. И с каждым новым шлепком, его смех становился громче.
Бух.
Бух.
Глаза Даши налились кровью. Слёзы струились по щекам. Попробовала что-то произнести, но хрипота и кашель всё заглушили.
Слава ударил еще, но сильнее.
Бах.
Она откашлялась в кулак. Успокоившись, начал тяжело дышать.
— Воды…
— Держи.
Сделав глоток, вытерла слёзы и уставилась на Рыжего, продолжающего кататься по полу от смеха. Её глаза горели. На лице и шее выступили жирные пульсирующие вены.
Психанув, она вскочила на ноги, и уже собиралась кинуться на бородатого с кулаками, но вдруг ощутила, как неведомая сила схватила её за рукав плаща и потянула обратно на коврик.
— Не обращай внимание, — спокойно произнёс Слава, — это просто вещь. Тоже самое он мог сказать и про эту ложку. Всё равно, мы точно никогда не узнаем — скольких людей он лишил жизни. Да и вообще, он мог просто тебя разыграть. Да, Рыжий?
— Развяжи мне руки! — Рыжему стало как-то не до смеха.
— Успеется…
— Хотя бы ослабь верёвку! Я не чувствую кисти рук!
— Ослаблю, если начнёшь говорить.
— Начну.
— Начинай.
— Ослабь верёвку, прошу же! — он повернулся на бок и лёг на живот, показывая свои белёсые ладони. Его борода прижалась к полу и, как губка, начала впитывать воду.
— Ладно! — поднимаясь на ноги, сказал Слава. — Я тебя развяжу…
— Ты что! — прохрипел женский голос, — Вдруг убежит?
Издав резкий гортанный звук, Слава встал возле окна. Окинул взглядом горизонт. Перевалив через подоконник, уставился на своё отражение. Подмигнул сам себе, улыбнулся. Глянул на небо — ни единого облачка. Вода, что сверкала бликами солнца, тихо шуршала, касаясь стен дома. Набрав полную грудь свежего морского воздуха, Слава саркастично спросил:
— Куда?
Даша спорить не стала.
Запустив лезвие под шнурок, связывающий руки Рыжего, Слава резко дёрнул нож на себя. Онемевшие ладони отпружинили друг от друга. Пленник завыл в экстазе облегчения, сел на попу и прислонился к стене. Чуть застонал, попробовав размять пальцы.
Увидев, как Слава рвёт шнурок, Даша сдвинула брови, выпучила глаза и прохрипела:
— Ты зачем испортил мой шнурок?
— Не люблю развязывать узлы.
— А что еще…
— Ладно-ладно, я найду тебе другой шнурок! Договорились?
Он снова стал грубоват. Нужно просто помолчать. Сесть обратно на «коврик», и пусть он сам решает свои вопросы.
— Скажи мне Рыжий… — начал Слава, но не договорил.
