— Раздевайся…
Она моментально отрезвела. Стало зябко, по телу пробежали мурашки. Сквозь барабанившие зубы смогла лишь коротко спросить:
— Что?
— Что-что? Раздевайся, я говорю! — шагнув, Слава встал возле Даши, запустил свою ладонь в карман её плаща. Она округлила глаза, но ничего предпринимать не стала, ограничилась осуждающим взглядом. Слава достал зажигалку и нежно приложил холодный металл к её распухшей щеке. Девушка дёрнулась, зажмурилась.
— Ай-й-й-й, — сорвалось с женских губ. — Больно!
— Будет синяк! Потерпи, до свадьбы заживёт.
— Ага, заживёт, — она перехватила зажигалку и продолжила вопросительно на него смотреть. Не выдержав и двух секунд, спросила: — Ты мне расскажешь, что произошло? Зачем ты им был нужен?
— Я это и пытаюсь выяснить, — резко ответил Слава, — На кухне разожги костёр…
— Может еще и ужин приготовить? — Славины глаза дали понять, что сарказму сейчас не место. Шмыгнув носом, она решительно спросила: — Ты что-нибудь нашёл? Что было в тех канистрах?
— А как ты думаешь? — резко кинул Слава, но затем смягчил тон. — Оно самое и было…
— Ну, мы еще найдём! Тут полно домов, квартир. Пару часов в запасе есть…
— Да, только в моих запасах кое-чего больше нет.
— И чего же?
— Сил! Я выдохся… Устал, понимаешь! Я устал. Я не могу беспрерывно нырять, выныривать, снова нырять и снова выныривать, лишь для того, чтобы глотнуть воздуха. У меня кружится голова. В конце концов, мне надо пожрать.
— Давай отдохнём! Сколько тебе надо: час, два?
Не отвечая, Слава запихнул под мышку ласты, взял маску и, повернувшись спиной к Даше, быстро зашагал по коридору на кухню. Даша двинулась следом, внимательно его слушая.
— Сними мокрую одежду, погрейся. Если заболеешь или, не дай бог, воспаление лёгких схватишь, где я тебя лечить буду?
Мокрая одежда её волновала меньше всего. Сейчас она думала только об одном — что у Славы на уме. Он говорит, что силы закончились, но при этом куда-то рвётся.
— Куда ты собрался?
— Рыжий может уйти.
— Ну и пусть уходит. Нам он зачем? Ты забыл, для чего мы сюда приплыли?
Они зашли на кухню.
Последние пару лет, хозяйка квартиры явно где-то сачковала, позабыв уже, где прячутся совок с веником. На полу валялись Славины журналы, ранее заброшенные через окно, битая посуда и коврик, через дыры которого можно было увидеть чёрную керамическую плитку. Холодильник, лежавший у стены, распахнул свои ржавые дверцы и издавал тошнотворный запах тухлой воды. А у противоположной стены, смотря двумя ногами в потолок, примостился стол. Со стен, кудрями, свисали лоскуты обоев. Слава оторвал один и протянул Даше.
