В Петербурге бизнесмен действовал довольно странно. За те два дня, что он провел в городе, он успел пообедать со своим старым другом консульским атташе, посмотреть «Ромео и Джульетту» в Михайловском театре и посетить Эрмитаж. На деловой визит такая культурная программа явно не тянула. Тогда почему он не взял с собой жену? Брагин лично переговорил с атташе, но тот не смог сообщить ничего интересного. Единственное, на что он обратил внимание, так это на психологическое состояние своего старого приятеля — его явно что-то тяготило. Во время встречи он порой замыкался в себе, отвечал невпопад и вообще был мрачен.
Шло время. От Брагина все чего-то требовали. Вдова — тело для похорон, руководство — результат, но предъявить начальству ему было нечего. Французы вскорости прекратили расследование, чем вызвали недовольство родственников. Сын де Вержи даже дал достаточно резкое интервью «Ле Монд» и заявил, что собирается нанять частного детектива.
И вот когда Брагин уже писал постановление о закрытии дела, произошел прорыв — атташе решил заговорить. Что его заставило изменить показания, Брагин так и не понял. Впрочем, ничего конкретного тот не сказал, а домыслы к делу не пришьешь. По словам атташе де Вержи приехал в Петербург, чтобы решить серьезную проблему — что-то или кто-то нанес его бизнесу и репутации серьезный урон, и бизнесмен собирался каким-то образом уладить дело. Брагин бросился к начальству, прося дать ему еще время, но версия несчастного случая уже устроила обе страны.
— А смайлик? — напомнил подполковнику Артём.
В первый же вечер расследования Брагин обратил внимание на уборщика, оттирающего тротуарные плиты аккурат перед дверьми отеля — на граните светлой краской был нарисован смайлик. Брагин тогда не придал значения увиденному, просто машинально отложил картинку в памяти.
Второй смайлик Брагин углядел на фотографии с места преступления на столе следователя, которому передавал незавершенные дела. Именно тогда его и накрыло дежавю: однажды он уже видел подобное сочетание — труп и нарисованный смайлик. На этот раз смайлик, жирный, не полустертый, был нарисован на гранитных плитах Зимней канавки, в которой плавало тело Феликса Зязикова — двадцатитрёхлетнего оболтуса, племянника депутата ЗАКСа. Брагин тогда посчитал, что дело Зязикова может пролить свет на смерть де Вержи. Еще, конечно, было желание доказать начальству свою правоту в деле де Вержи. Что касается бывших коллег, то они не видели причин, почему бы не делиться с подполковником информацией после его увольнения. И вообще были не против его помощи, пусть и неофициальной. Однако, забегая вперед, стоит сказать, что смерть Зязикова не только не пролила свет, но еще больше все запутала.
