Невысокий мужчина отошел в сторону, туда, где растерянно топтались французы, не понимавшие, закончен ли разговор и можно ли им уходить, а следователь направился к экспертам, раздавая по пути приказы. Про французских пенсионеров он, похоже, забыл.
Артёму надоело ждать.
— Послушайте, — он решительно перегородил ему дорогу, — если вам не нужны французы, то, может, стоит поблагодарить их за помощь и отпустить, а потом уже заниматься другими делами?
— Они еще здесь? Пусть уходят. Они мне не нужны.
Артём почувствовал, что начинает закипать.
— Поблагодарите и попрощайтесь, — отчеканил он. — Или хотите, чтобы французские газеты написали о хамстве петербургских полицейских?
Следователь сердито уставился на Артёма и уже открыл рот для отповеди, но вдруг передумал. Подошел к старикам и бросил короткое «сенкью, гуд бай». Следом за ним попрощался с туристами и Артём.
— Я слышал, у вас есть видео происшествия, — раздался за спиной незнакомый голос. Невысокий лысоватый мужчина вопросительно смотрел на Артёма. — Не могли бы и мне скинуть?
Артём пожал плечами — почему бы и нет? — и полез в карман за смартфоном, попутно исподтишка разглядывая незнакомца. За пятьдесят, в хорошей форме, лицо интеллигентное, взгляд острый. Кто он? На журналиста не похож — нет в нем напористой бесцеремонности и непринужденности. Полицейский? Чего же тогда следователь вызверился на него как собака на кошку, а не со всей душой? На обычного любопытствующего тоже не тянет — настроен по-деловому. Взгляд цепкий, внимательный. Вот и сейчас — ждет, когда ему скинут видео, а сам незаметно, словно локатор, прощупывает территорию. Так кто же он?
Незнакомец поблагодарил, быстро промотал видео и направился к центру моста, приглядываясь к асфальту. Остановился на самой середине, над центральным пролетом, под которым совсем недавно проплывал злополучный трамвайчик, и что-то сфотографировал. Любопытство потянуло Артёма следом. На асфальте светлой краской был нарисован смайлик, и мужчина кружил вокруг него, как кот вокруг сметаны.
— Интересуетесь детскими рисунками? — хмыкнул Артём. — Могли бы выбрать и получше.
— Детскими? — поднял брови мужчина. — Вряд ли это рисовал ребенок. Я много бы дал, чтобы узнать, кто и когда сделал этот рисунок.
— Кто — не скажу, а когда — можно предположить. До момента, как трамвайчик скрылся под мостом, этого рисунка не было. Я проходил по мосту.
— Точно?
— Да, я стоял вот там, — Артём показал на набережную.
