Гарик тогда отошел в сторону и не предпринимал никаких попыток помешать зарождающемуся чувству Марины к Артёму.
Всем вокруг, и самому Артёму в первую очередь, казалось, что их общее будущее предрешено. Но, как говорится, хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах. На последнем курсе Артёму предложили продолжить обучение в Сорбонне. Он уже собирался отказаться, чтобы не расставаться с Мариной, но она какими-то правдами и неправдами сумела выбить Сорбонну и для себя. Мыслями они уже были в Париже, и тут заболела бабушка. Тяжело, страшно, безнадежно. О Сорбонне пришлось забыть. Марина до последнего надеялась, что он передумает, но она требовала невозможного. В итоге ей пришлось уехать одной. Расстались они плохо — каждый считал себя непонятым и преданным…
В дверь постучали. Официант, вихляя тощим задом, вкатил сервировочный столик. Ловко перехватив на лету бутылку, открыл вино. Плеснул в бокал на донышко и предложил Артёму.
Еще бы пробку дал понюхать, хмыкнул про себя Артём, но игру принял. С видом знатока посмотрел вино на свет, покрутил бокал, считая «винные ножки». Затем сделал маленький глоток, посмотрел в потолок, шамкая губами, и только потом важно кивнул.
Официант все не уходил. Наполнял бокалы, зачем-то принялся поправлять салфетки и цветы в вазе — имитировал усердие, напрашиваясь на чаевые.
И сколько нынче подают в «Кемпински»? Артём протянул пятисотку.
— Мерси, месье.
Лицо официанта осталось непроницаемым, но презрительно дрогнувшая губа была красноречивее слов.
Марина появилась лишь тогда, когда за официантом захлопнулась дверь. На ней была надета пурпурная туника. Макияж она смыла. Теперь вблизи он мог спокойно рассмотреть ее. Веки слегка припухли и покраснели — то ли плакала, то ли не выспалась — поэтому и надела черные очки.
Не садясь за стол, она опустошила протянутый бокал — четвертый за вечер — и посмотрела на Артёма. Раньше у нее не было такого взгляда — отчаянного и полного безнадеги.
— Почему ты тогда не поехал во Францию? Ведь все могло сложиться по-другому, — с горечью прошептала она.
— Марина, зачем сейчас начинать этот разговор. Все было сказано пять лет назад. Ты же знаешь, я не мог никуда ехать.
— Ты был нужен мне.
— Здесь я тоже был необходим.
— Любовь нужна живым, а не мертвым.
Последние слова она произнесла так тихо, что он начала сомневаться, а не послышалось ли это ему.
Вдруг она бросилась к Артёму на шею, ища его губы. Он попытался увернуться от поцелуя.
