Для ликвидации неразорвавшихся осколочных бомб........
Неразорвавшихся фугасных бомб........
Число добровольцев в первой смене пожарной охраны во второй смене....
Раненые и больные........
Потери........
Бессмысленные вопросы! После каждого - крохотный пробел, в который можно было вписать только цифры. Наиболее употребительный метод гашения зажигательных бомб. Ну как я сумею втиснуть в пробел все, что мне об этом известно? А где вопросы об Эноле? Лэнгби? Кошке?
Я подошел к столу Дануорти.
- Вчера ночью собор святого Павла чуть не сожгли, - сказал я. - Что это за вопросы?
- Вам следует отвечать на вопросы, мистер Бартоломью, а не задавать их.
- Тут нет ни единого вопроса о людях, - сказал я, и внешняя оболочка моего гнева начала плавиться.
- Но вот же они, - ответил Дануорти, переворачивая лист. - "Число раненых, больных и погибших. Тысяча девятьсот сороковой год. Взрывы, осколки, прочее".
- Прочее? - повторил я. В любую секунду на меня рухнет потолок яростным ливнем кусков штукатурки и серой пыли. - Прочее? Лэнгби погасил зажигалку собственным телом. У Энолы насморк становится все хуже. Кошка... - Я выхватил у него лист и в узенький пробел после "Взрыв" вписал: "Кошка, 1". - Они вам безразличны?
- Они важны со статистической точки зрения, - сказал он, - но индивидуальное мало что значит для общего хода истории.
Рефлексы у меня ни к черту. Но меня поразило, что и у Дануорти они заторможены. Мой кулак скользнул по его подбородку и сбил очки с носа.
- Нет, значат! - кричал я. - Они и есть история, а не эти проклятые цифры!
А вот рефлексы подручных были вполне расторможены. Я еще не успел замахнуться второй раз, как они уже подхватили меня под мышки и потащили вон из комнаты.
- Они там, в прошлом, где их некому спасти. Они не различают рук, когда подносят их к лицу, на них сыплются бомбы, а вы говорите мне, что они мало что значат? И это, по-вашему, быть историком?
Подручные вытащили меня за дверь и поволокли по коридору.
- Лэнгби спас святого Павла! Неужели человек может значить больше? Вы не историк! Вы просто, просто... - Мне хотелось назвать его самым черным словом, но вспомнил я только ругательства Лэнгби. - Вы просто грязный нацистский шпион, - завопил я. - Вы просто ленивая буржуазная стерва!
Они выкинули меня за дверь, так что я упал на четвереньки, и захлопнули ее перед моим носом.
- Не хочу быть историком, хоть бы мне и заплатили, - закричал я и пошел посмотреть камень пожарной охраны.
