Я не знал, как поступить с ней. На одно безумное мгновение я решил попросить у Мэтьюза разрешения похоронить ее в крипте. Почетная гибель на войне! Трафальгар, Ватерлоо, Лондон. Смерть в сражении. В конце концов я завернул ее в шарф, спустился с Ладгейт-Хилла и закопал ее в мусор внутри выпотрошенного бомбой дома. Какой толк? Мусор не укроет ее от собак или крыс, а другого шарфа мне взять негде - "дядюшкины" деньги почти все истрачены.
И зря я рассиживаюсь тут. Закоулки я не проверил и остальные лестницы тоже. А где-то притаилась несработавшая зажигалка, или замедленного действия, или еще что-нибудь в том же роде.
Прибыв сюда, я ощущал себя доблестным защитником, спасателем прошлого. Но у меня ничего не ладится. Хорошо хоть, что Энолы тут нет. Если бы я мог отправить в Бат на сохранение весь собор! Вчера ночью обошлось почти без налетов. Бенс-Джонс говорил, что кошки выживают при любых обстоятельствах. Что, если она шла за мной? Чтобы проводить меня вниз? А все бомбы падали на Каннинг-Таун.
_16 декабря_. Энола уже неделю как вернулась. Увидев ее на ступеньках у западных дверей, где я нашел кошку, и сообразив, что она опять ночует на станции "Марбл-Арч", а вовсе не находится вне опасности, я был оглушен.
- Я думал, вы в Бате! - вырвалось у меня.
- Тетя согласилась взять Тома, но без меня. У нее полон дом эвакуированных детей. От них с ума можно сойти. А где ваш шарф? Тут на холме такой холодище!
- Мне... - пробормотал я и замялся, не в силах сказать правду. - Я его потерял.
- Другого вы не купите! Вот-вот введут талоны на одежду. И на шерсть тоже. Другого такого у вас не будет.
- Знаю, - ответил я, моргая.
- Терять хорошие вещи! - сказала она. - Да это же преступление, если хотите знать!
По-моему, я ничего не ответил, просто повернулся и ушел, опустив голову, высматривать бомбы и мертвых животных.
_20 декабря_. Лэнгби не нацист. Он коммунист. Рука не поворачивается написать это. Коммунист!
Уборщица нашла за колонной номер "Уоркера" и отнесла его в крипту, как раз когда мы спускались туда после смены.
- Чертовы коммунисты! - сказал Бенс-Джонс. - Пособники Гитлера. Коммунисты поносят короля, сеют смуту в убежищах. Предатели - вот они кто!
- Англию они любят не меньше вашего, - возразила уборщица.
- Никого они не любят, кроме себя, эгоисты чертовы! Не удивлюсь, если выяснится, что они названивают Гитлеру по телефону: "Але, Адольф! Бомбы надо вот куда кидать!"
Чайник на горелке присвистнул. Уборщица встала, налила кипяток в щербатый чайничек для заварки и снова села.
