- Пришла за мной, старушка? - весело спросил я. - Где ты пропадала? Поняла, что у нас кончилась рыбка? Вот это истинная верность!
Я разговаривал с ней всю обратную дорогу до дома и выдал ей полрыбешки за спасение моей жизни. Бенс-Джонс сказал, что к бакалейной ее привлек запах молока.
_13 ноября_. Мне приснилось, что я заблудился в затемнении. Я поднес руки к лицу и не увидел их, а потом пришел Дануорти и посветил на меня карманным фонариком. Но увидел я только, откуда иду, а не куда.
"Какая им от него польза? - сказал я. - Свет им нужен, чтобы видеть, куда они идут".
"Даже свет от Темзы? Даже свет пожаров и рвущихся зенитных снарядов?" сказал Дануорти.
"Да! Что угодно, лишь бы не эта жуткая тьма".
Он подошел, чтобы отдать мне фонарик. Только не карманный электрический, а фонарь Христа с хантовской картины в южном приделе собора.
Я посветил на край тротуара, чтобы отыскать дорогу домой, но свет лег на камень пожарной охраны, и я сразу задул огонек.
_20 ноября_. Сегодня я попробовал поговорить с Лэнгби.
- А я видел, как вы беседовали с этим пожилым джентльменом.
Фраза прозвучала как обвинение, чего я и хотел. Пусть подумает, что я обо всем догадываюсь, и откажется от своих планов, в чем бы они ни заключались.
- Читал, - сказал он, - а не беседовал.
Мы разговаривали на хорах, где он укладывал мешки с песком.
- Знаю! Я видел, как вы читали! - заявил я воинственно, и он выронил мешок из рук.
- Ну и что? - сказал он, выпрямляясь. - У нас свободная страна. Я могу читать старику, как вы можете чесать языком с вашей стервочкой из ЖДС.
- И что же вы читали?
- То, что его интересовало. Он старик. И привык, возвращаясь с работы, выпивать рюмочку коньяку, слушая, как жена читает ему газету. Она погибла в бомбежку. Теперь я читаю ему. И не вижу, какое вам дело.
Его слова прозвучали искренне. Ложь была бы продуманно небрежной, и я бы ему поверил, если бы не слышал однажды искренность в его голосе. Тогда, в крипте. После падения бомбы.
- Я думал, он турист и интересуется дорогой в мюзик-холл, - сказал я.
Лэнгби всего секунду смотрел на меня с недоумением, а потом сказал:
- А, да! Он дал мне газету, чтобы я прочел ему адрес.
Очень ловко! Я и не догадался, что старик сам прочесть адрес не мог! Что же, достаточно! Я понял, что он лжет.
А он положил мешок с песком почти мне на ногу.
- Вам, конечно, это трудно понять, верно? Добрый поступок, и только.
- Да, - ответил я холодно. - Конечно.
