Собственно, все оказалось достаточно легко у меня и с пушкой. Следующие четыре выстрела, которые я проделал примерно минут за пять произвели примерно такой же эффект — все танки загорались, но башни правда больше не отлетали. Каждый раз при моем удачном выстреле наши окопы на западном берегу оглашались громогласными криками «ура». Я даже испугался, что немцы смогут по этим крикам установить раньше времени нашу настоящую позицию. Несмотря на потерю танков, наступление продолжалось. Немецкая пехота была уже в пятистах метрах от наших передовых окопов, когда с танками было покончено.
Я достал ракетницу и дал сигнал к бою, в ту же секунду 9 пулеметов, четыре из которых были трофейными, практически во фланг ударили по наступающим фрицам. Пристрелку пулеметов мы провели, поэтому первые же выстрелы скосили десятки солдат. Остальные тут же залегли, и я стал добавлять по ним осколочными, которых у меня правда было всего 4. Но не успел я расстрелять эти снаряды, как снова раздалось громогласное «ура» и я увидел, как из наших окопов без всякого приказа выскочил политрук Сенцов и повел за собой в атаку роту курсантов. Видимо, понимая, что наши сейчас окажутся не в очень выгодной ситуации, свой взвод разведчиков поднял и Дуболомов.
— Твою же богу душу мать! — выругался я на чрезмерно патриотически настроенного политрука и схватив винтовку побежал на западные позиции.
Наши пулеметы первое время еще помогали против вскакивающих и отстреливающихся фрицев, потом, когда пехота сблизилась, их огонь остановился. Дальше свою роль сыграли автоматчики, которые смогли немного вырваться вперед и стрельба которых на близком расстоянии, была гораздо эффективней немецких винтовок. Меня не удивлял тот факт, что, видя гибель танков, потеряв офицеров и попав под перекрестный пулеметный огонь, немцы не отступали, видимо они были под действием своего «первинтина» и им еще редко пока приходилось терпеть поражение, поэтому немецкая пехота даже решила вступить в рукопашную.
Но в атаку на них шли не простые автоматчики, а элита фронтовой разведки. Через минуту завязалась рукопашная схватка, немцев было чуть больше, и видимо это вначале придало им уверенности, но взвод во главе с Дуболомовым смело врезался в их ряды, сразу же перехватывая инициативу. Я понимал, что теперь с нашей стороны потерь конечно не избежать, но фрицы были обречены. У каждого моего разведчика был нож, и он хорошо был обучен приемам рукопашного боя. Один мой боец стоил трех фрицев, а Дуболомов, пожалуй, и всех десяти.
