– Тим, ты тоже это видишь? – прошептал Том, к которому вернулась способность говорить.
– Ага, – тихо ответил брат. Оба брата с выпученными глазами пялились на то, как одноглазая игрушка довольно методично прокалывала колеса велосипеда.
– И что же мы будем делать?
– Не знаю.
– Но это же твоя игрушка! Это твой Пушистик! Вот и разбирайся с ним сам! – шепнул Том.
– Ага, вот еще! – запротестовал Тим. – Я еще ни разу не видел, чтобы Пушистик колеса гвоздями протыкал.
Тем временем одноглазый заяц подошел ко второму велосипеду, принадлежащему Тому. И также стал прокалывать колеса.
– Тим, ну это уже никуда не годится! Поговори со своим зайцем. Иначе он, не ровен час, и нас начнет тыкать гвоздем, или чего похуже!
Тим немного замешкался. Было видно, что он совсем не хочет вступать в разговор со своей старой детской игрушкой. Но нужно было каким-то образом прекращать это безобразие. К тому же Том прав: мало ли что в голове у ополоумевшей игрушки, помимо плюша: вот, оказывается, она может хулиганить ничуть не хуже самих братьев Миксонов.
– Пушистик! Привет, старый друг! – робко начал Тим со сдавленной кривой улыбкой. Однако игрушка и не думала прекращать беспорядки. И вот, покончив с колесами, заяц подошел к большой коробке, в которой находились старые вещи старшей сестрицы братьев – Бетти, и стал разбрасывать их во все стороны.
– Пушистик, дорогой! Ну пожалуйста, прекрати! Ты обиделся, что я отправил тебя в гараж? Но ведь я уже вырос и могу спать без тебя… Даже как-то стыдно теперь спать с игрушкой… понимаешь?
Одноглазый заяц будто бы возмутился словами Тима и с еще большей силой стал разбрасывать одежду и обувь. Одна туфелька угодила прямиком в лоб Тому, отчего тот ойкнул от неожиданности, потер больное место и спрятался в угол.
– Хорошо-хорошо, Пушистик, я понял, что был не прав! Я совершенно не подумал о твоих чувствах. Признаться, до сегодняшнего дня я полагал, что у игрушек и вовсе не бывает чувств. Я прошу прощения, мой дорогой Пушистик! Пошли, пожалуйста, домой! Я даже попрошу маму пришить тебе второй глаз!
И тут старый кружевной чепчик сестрицы Бетти сам по себе оказался у Тима на голове.
– Ха-ха-ха, Тим! – залился смехом Том. – А тебе идет!
– Замолчи! – прошипел Тим. Затем он вновь обратился к игрушке. – Ну пожалуйста, Пушистик, прости меня! Да, я поступил глупо. Поэтому ты и напялил на меня этот глупый чепчик. Но давай мы забудем об этом недоразумении и вернемся домой вместе? Хочешь: я сам пришью тебе второй глаз?
