Я не сразу заметила повисшее недолгое молчание, а затем подумала: «Сейчас возмущаться будет. Дескать, не может быть! Мэтт такой хороший юноша». Но услышанное всё же заставило меня обернуться.
– Кто? Какой ещё помощник?
– Мэтт Гэррис, – неуверенно повторила я.
– Анжела, – терпеливо, но чуть растерянно сказал мужчина, – я пока не настолько стар, чтобы просить о помощи учеников, и всю свою работу делаю сам. И никакого Мэтта Гэрриса я не знаю.
– Но… – Я была полностью сбита с толку. – Он же сегодня на моих глазах осматривал поливалку вон там, на газоне. Сказал ещё, что там форсунка со вчерашнего дня забилась… Да Вы включите воду! Она до сих пор не работает… наверное…
– Анжела, систему полива газона я сегодня утром осматривал сам. Там всё в порядке.
– А как же лампочки в подвале, – чуть не плача, невпопад спросила я, не понимая, зачем кому-то понадобилось придумывать такую чудовищную и одновременно правдоподобную ложь и, уж тем более, зачем придумывать её для меня.
– Лампочки?
– Да. Он и ушёл-то, чтобы помочь Вам с вашей рукой поставить эти проклятые лампочки. Вы же сами его попросили, прислали сообщение на сотовый.
– Послушай, девочка. Я не знаю, кто тебе всё это наговорил и чего он хотел этим добиться, но только это полнейшая ерунда. – Мистер Брекон немного помолчал, словно что-то вспоминая, и добавил: – И знаешь, у нас в колледже среди выпускников я такого имени не помню, хотя знаю почти всех.
Ничего уже не понимая, я закрыла лицо руками. Всё происходящее казалось мне сейчас дурным сном. Был человек. Настоящий, живой, из плоти и крови. Рассказывал мне то, что есть на самом деле: о смотрителе колледжа, о Канадце. Держал меня за руку. А теперь меня пытаются уверить, что ЕГО не было. Вообще не было. Никогда.
– Ну-ну, Анжела, иди-ка ты домой, отдохни, выспись, – Мужчина участливо похлопал меня по спине. – Говорят, ты сегодня хорошенько головой приложилась. Вот дома посидишь, придёшь в себя, и всё опять встанет на свои места. Давай я тебя хоть до ворот провожу.
– Нет, спасибо, я сама, – равнодушно откликнулась я.
– Как знаешь.
Мужчина тяжело вздохнул и ушёл. А я осталась стоять на последней ступеньке, чувствуя себя самой несчастной на свете. В голове было гулко, словно из неё разом стёрлись все мысли и чувства.
– Но ведь этого не может быть… – прошептала я сама себе, садясь на светло-серый камень лестницы. – Просто не может…
В какой-то момент мимо меня прошли заигравшиеся «баскетболисты». Они бурно что-то обсуждали. Кажется, кто-то из них окликнул меня, но я не обратила на это внимания. Просто сидела и смотрела перед собой. Постепенно я начала замерзать от вечерней свежести. По спине побежали мурашки, я передёрнула плечами, и моя сумка съехала на землю. Я опустила руку, чтобы поправить её, и мой взгляд снова натолкнулся на нечто, лежащее на траве. Теперь, находясь немного ближе, я могла разглядеть, что это кем-то забытая куртка. Я встала и подняла с земли чёрную джинсовку, намереваясь отнести свою находку мистеру Брекону, но мои пальцы наткнулись на более плотную текстуру нанесённого рисунка. Я развернула куртку спиной к себе, чтобы в свете горящих над входом в колледж ламп разглядеть гравировку получше, и замерла.
