Почти неделя пролетела спокойно. Летал, смотрел, один раз, заметив пробирающегося неприятеля, сбросил на него бомбы и навел на разбежавшихся свою кавалерию. Обычная фронтовая работа. К диверсиям против японцев пока не приступил, Балк что-то медлил с разрешением. Только и делов, что новые бомбы из старых снарядов изготовил.
Все резко переменилось в один из коротких Ваниных выходных. Прямо на взлетное поле прикатила целая кавалькада конных экипажей. И как их только часовые на военный объект пропустили! Журналисты! У Лудильщикова еще со времени той раздутой истории с Маргаритой на журналистов стойкое неприятие выработано было. Правда, в этот раз они обещали писать про Ивана не гадости, а исключительно бравурные статьи. Ведь и в самом деле, герой же, практически эпический, раз почти в одиночку смог целый вражеский воздушный флот чуть не уполовинить. И это они еще про другие художества Лудильщикова не в курсе.
— Господин поручик! — Закатывала на него глазки единственная во всей этой банде женщина — репортер. — Вы такой мужественный и героический! Не откажите даме в любезности, расскажите, как вы совершили такой подвиг?
— Да какой такой подвиг? О чем вы вообще говорите? — Отбрехивался от нее Лудильщиков, сам боковым зрением отмечая для себя пути для экстренного отступления.
Не поддался Иван на сладкие посулы служителей пера, как те не тужились, не старались. Отправил их к своему командованию. Без разрешения отцов командиров ни-ни военные тайны разглашать. Да и с разрешением точно этого делать не будет. Зачем ему нужно, чтобы японцы, разузнав, каким способом он их подрывает, на него засады устраивали. Долго еще донимали вопросами, но поняв, что все их усилия пропадают втуне, уехали на розыск каперанга Балка. Дай бог, чтобы подольше ездили, а там у Лудильщикова очередной облет территории, на котором он постарается задержаться как можно дольше. Глядишь, сама собой рассосется проблема.
Проблема рассосалась, но немножко не так, как это себе представлял Лудильщиков. Эти змеи языкастые, поняв, что с Иваном они каши не сварят и путной истории от него не получат, вспомнили, что в данной истории не один, а целых два героя. Ну, и отыскали Ваську Степанова. А Степанов совершенно и не против был таким вот образом прославиться. Рассказал, что там было и чего не было, так что вскоре былинного героя, каким предстал на страницах газет Василий Степанов, бравый военлет и просто душевный человек, атаковали десятками писем восторженные дамочки со всех концов Империи. По этому поводу с Васькой даже его жена, Пелагея, сильно поссорилась. Приревновала мужа к авторшам надушенных писем, строчивших ее благоверному пылкие послания. Васька сам Ивану на это дело в письме пожаловался.
