Домой мы приехали поздним вечером. Натали так и не дозвонилась до мужа, её сообщения никто не читал. Не представляю, как она провела сегодняшний день – не удивлюсь, если встречалась с Эдиком и ровно так же не удивлюсь, если предпочла никогда больше с ним не встречаться.
Олег Маратович вошёл в дом серьёзным, спокойно снял верхнюю одежду, отдал её горничной, проследовал в кабинет, по пути бросив жене приглашение пройти вместе с ним. Сегодня он не снял маску начальника, собравшегося огласить приказ об увольнении. У Натали тряслись поджилки. Наверняка она допускала: не всё потеряно, и расстроенное поведение мужа могло быть вызвано состоянием, возникшем в связи со смертью сына – о чём она сейчас боялась расспрашивать. Но, если она так считала, то напрасно тешила себя иллюзией.
– Предлагаю тебе на выбор два варианта… – начал он. – Первый…
Даже я напряглась в ожидании, не говоря уж о Натали – та просто осыпалась, онемела в предчувствии надвигающейся беды.
– Первый: ты и твой дружок садитесь за покушение на убийство моего сына и дадут вам по полной, можешь не сомневаться. И второй вариант: вы с моим адвокатом подписываете бумаги о разводе, и ты ни на что не претендуешь – в этом случае останешься на свободе.
Она хотела открыть было рот, но передумала, встретившись с пронзительным взглядом мужа.
– И ещё. В обоих вариантах ты сиюминутно уходишь с тем, с чем пришла. – Олег распахнул перед ней дверь кабинета. – Времени тебе даю на раздумье – до субботы!
Натали, одетая в домашний шёлк, медленно выплыла из кабинета, теребя пальцами поясную кулиску. Остановилась, обернулась с умоляющим взглядом, но Олег Маратович громко закрыл за ней дверь, оставшись в одиночестве. Он не препятствовал сбору многочисленных дорогостоящих «тряпок», хотя по идее пришла она без них, он прикладывался к спиртному, глушил боль.
Час спустя водитель погрузил в багажник чемоданы и по распоряжению хозяина повёз её в родительскую квартиру – судя по названному адресу в тот самый старый район, где состоялась встреча с Эдиком. Мерседес Натали остался в собственности у Олега.
Я провожала её, с тоской за ней наблюдая. Натали выглядела заплаканной – несмотря ни на что Олег Маратович был непреклонен. В спальне, гардеробной и прилегающих комнатах валялись её вещи – если что-то она решала не брать, то попросту откидывала с сторону. Олег молча стоял и смотрел на разбросанные бюстгальтеры, туфли и предметы ухода, затем отправился спать в гостевую комнату.
