Граф Луканор | страница 51

В другой раз граф Луканор так беседовал с Патронио, своим советником:

— Патронио, мне случилось иметь много неприятностей и тяжб с разными людьми. Теперь дело уладилось, и вот одни мне советуют снова затеять какую-нибудь тяжбу, другие говорят, чтобы я мирно отдохнул, третьи, наконец, советуют начать войну с маврами. Никто лучше вас не может дать мне совета; потому прошу вас — укажите, что мне делать.

— Сеньор граф Луканор, — сказал Патронио, — если вы хотите поступить наилучшим образом, выслушайте, что случилось с отличными охотничьими соколами, в особенности же с тем, который принадлежал инфанту дону Мануэлю.

Граф попросил рассказать, как было дело.

— Сеньор граф, — сказал Патронио, — однажды инфант дон Мануэль охотился в окрестностях Эскалоны. Он пустил своего сокола на цаплю, и вот когда сокол поднялся с цаплей в когтях, на него полетел орел. Сокол со страху выпустил цаплю и бросился наутек. Орел, увидав, что ему не догнать сокола, отстал. Когда сокол увидел это, он опять ринулся на цаплю и приготовился прикончить ее. Тем временем орел опять вернулся, сокол снова принялся удирать, но орел и на этот раз не мог его догнать, отстал вторично, так что сокол вновь бросился на цаплю. Так повторилось три или четыре раза: то сокол бросался на цаплю, то подлетал орел, чтобы убить его. Когда наконец сокол понял, что орел не позволяет ему расправиться с цаплей, он оставил ее и вступил в бой с орлом. Орел не выдержал ударов сокола и улетел подальше. Тогда сокол вернулся к цапле и взмыл с нею, но орел опять вернулся. Снова пришлось соколу вступить с ним в бой, который кончился тем, что он сломал орлу крыло. Орел упал на землю. Сокол бросился на цаплю и прикончил ее. Он это сделал потому, что, справившись с орлом, который мешал ему, не счел возможным оставить охоту за цаплей недоконченной.

И вы, сеньор граф Луканор, отлично знаете, что у вас одна настоящая охота, которая служит на благо и телу вашему и душе, вы знаете, что эта охота — служба господу богу и что лучше всего вы можете служить ему войною с маврами, защищая и возвышая святую католическую веру. Поэтому я и советую вам начать войну с маврами, как только вы обезопасите себя с других сторон. Поступая так, вы достигнете сразу многих благих целей: во-первых, вы послужите во славу господа бога, а во-вторых, вы возвеличите свою честь, ибо исполните свой долг и не будете даром есть свой хлеб — вещь, отнюдь, не подобающая знатному сеньору. Наконец, вы оцените тогда должным образом своих людей, ибо в мирное время вы их цените недостаточно и вообще делаете такие вещи, каких вам не следовало бы делать. Всем вам, знатным сеньорам, хорошо иметь свою работу, свое ремесло; а какое же другое, более почтенное занятие можете вы найти, как не войну с маврами? Где, как не на войне с ними, вы приобретете себе столько чести и славы? Вспомните хотя бы мой третий пример, вспомните, что рассказывал я вам о прыжке Ричарда, короля английского, вспомните, что приобрел он этим прыжком, — подумайте, что и вам придется умереть, что вы много раз в жизни гневили господа и что он судья справедливый, который взыщет свое, так что трудно вам будет избежать наказания. Приняв все это в расчет, вы поймете, что хорошо вам будет сделать что-нибудь такое, за что вы можете получить прощение; а что же более подходит к этой цели, как не война с маврами? Если вы сложите там свою голову, вы умрете как блаженный мученик за веру, а если и не погибнете на войне, то все-таки ваши добрые дела и намерения вам зачтутся.