- Ну что ты! Разве есть повод для слез? - Он обнял ее, прижал к себе, убаюкивая, словно нянюшка.
Она ощутила биение его сердца, но неуемная гордыня опять напомнила о себе, и, высвободившись из объятий Ника, Рейн откинулась на подушку.
Ник поправил ее с двух сторон (он будто ухаживал за ребенком!) и убрал с ее мокрой щеки прядь черных шелковистых волос, вкрадчиво при этом проговорив:
- Если ты не уснешь, пока я принимаю душ, то мне все-таки придется заняться с тобой любовью.
Рейн пробудилась и обеспокоенно посмотрела по сторонам. Она была одна на этой огромной кровати, хотя примятая наволочка лежавшей рядом подушки свидетельствовала: Ник спал с нею.
Синие шторы из велюра были раздвинуты, лучи утреннего солнца пробивались в спальню сквозь густые кроны деревьев за окном.
Рейн посмотрела на золотые наручные часики и вычла разницу во времени: надо же, она проспала никак не меньше двенадцати часов!
Долгий сон ее освежил, головная боль прошла, теперь она чувствовала себя бодрой и - что естественно - ужасно голодной.
И тут, будто по первому ее мысленному зову, дверь открылась, и в спальню вошел Ник, держа поднос с завтраком. Свежевыбритый и надушенный, в брюках свободного покроя и черном пуловере, он выглядел подтянутым, очень мужественным и необычайно привлекательным.
Ставя поднос к ней на колени, он поинтересовался:
- Ну как ты, получше?
С его появлением сердце Рейн безудержно пустилось вскачь, однако она ответила с прохладной вежливостью:
- Все прекрасно, спасибо.
- Наверное, проголодалась?
- Да. - Она избегала смотреть ему в глаза.
- Вот и хорошо, а то мне пришлось бы кормить тебя насильно.
Поднос был сервирован на одну персону - за исключением двух чашечек для кофе.
Рейн подняла крышку глубокой скороварки. Внутри были омлет с ветчиной и стопка блинчиков.
- А ты не хочешь присоединиться? - спросила она.
- Я позавтракал час назад. Но кофе выпью. - Он разлил по чашечкам ароматный напиток и, отойдя к окну, стал смотреть куда- то вдаль, через площадь.
Благодарная за проявленный такт (он не будет пялиться на нее, пока она ест), Рейн принялась живо поглощать завтрак. Она уничтожила почти весь омлет, потом ветчину, не забыв приправить все это соусом (как это делают большинство американцев), и добралась до блинчиков с вареньем.
Наконец, промокнув салфеткой рот и вытерев пальцы, она умиротворенно выдохнула:
- Ммм... завтрак отменный!
Ник отставил поднос на передвижной столик, присел на край кровати и, взяв ее руку в свою, осторожно поднес к губам, захватив ими указательный палец. На мгновение он зажал его между зубами (вот оно, началось соблазнение, подумала Рейн), а затем начал посасывать, будто леденец.
