Лика озадаченно покосилась на демона и мысленно согласилась. Ещё день назад она и правда ни в чём бы его не заподозрила. Обычный парень. Разве что смотрит насмешливо-нагло, словно уверен, что сильней всех, но при его росте и комплекции в этом нет ничего странного. Ну а то, что глаза красные и уши проколоты, - так это теперь модно. Линзы, пирсинг – ничего необычного. В крупных городах и не таких встретить можно.
- Готово! – триумфально провозгласил Дауффейн, выловив и сжевав пельмешку.
От дразнящего аромата желудок уже весь извёлся, поэтому ела Лика быстро и молча, постоянно напоминая себе, что нужно тщательно пережёвывать, а не глотать большими кусками. От горячего бульона по телу распространялось умиротворяющее тепло. Сразу захотелось прилечь, закрыть глаза, расслабиться… И тут давно ускользнувшая юркая мысль стала огромным транспарантом, не заметить который никак нельзя! Впечатлённая открытием, Лика подавилась, закашлялась и судорожно схватила стакан с водой.
- Что с тобой? Что-то вспомнила?
- Вроде того, - пробормотала она, раздумывая, говорить ли о том, что случилось.
С одной стороны, зачем? Оставаться на материке магов она не планировала. Как только представится шанс, вернётся к себе. Придётся, конечно, искать другую работу, с этой-то её уже точно уволили. Зато там всё знакомое и безопасное. Никаких мятежников, магов и нелюдей. Наверное. Но, с другой, утаивание важной информации может обернуться большими проблемами. Пусть лучше демон знает, кого укрывает в своём доме.
- Эртис назвал меня единственной. Как думаешь…
- Значит, всё так, - без колебаний подтвердил Дауффейн и окинул девушку испытующим взглядом. - Вам было суждено полюбить друг друга, а вместо этого…
- Суждено, да не полюбили! - перебила Лика со злым удовлетворением. - Не сбылось! И не сбудется никогда!
Мужчина присмотрелся к ней повнимательнее, оценивая решимость, и улыбнулся. Улыбка эта была такова, что Лика вздрогнула, отчётливо осознав, что перед ней действительно демон. Существо, внешне напоминающее человека, но внутри – абсолютное иное в силу самой своей природы.
- Хочешь ему отомстить? – просто спросил он. - Тебе станет лучше, если Эртис будет страдать?
Она задумалась. Чувствовалось, что любой ответ Дауффейн воспримет без тени осуждения, без порицания. Для него попросту не существовало моральных запретов, среди которых выросла Лика. «Будь доброй», «прощай обидчиков», «не причиняй никому зла»… Почему нет? Почему она должна простить того, кто её изуродовал? Кто намеренно делал больно. Спустишь одному – налетят другие!
