Проклятый нелюдь!
Обессилено привалившись к двери, ненадолго прикрыла глаза, готовясь двинуться обратно к кровати, и тут в коридоре послышались приближающиеся женские голоса.
План ещё не совсем оформился, но она уже суматошно обшаривала комнату взглядом, пока не наткнулась на полку с какими-то безделушками и абстрактными скульптурками. Выбрав обвитый лентами каменный цилиндр, казавшийся самым тяжёлым, двумя руками покрепче перехватила его у основания, занесла над головой и спряталась за дверью. Ей необходима была одежда. Если женщины идут сюда, а, скорее всего, так и есть (сомнительно, что в столь раннее время можно встретить праздно прогуливающихся), то как минимум с одним противником она справится. А может быть, и с двумя. Жалеть Лика больше никого не собиралась. Эртис уже вдоволь попользовался её добротой.
Женщины приблизились, в полголоса обсуждая очерёдность уборки и собираясь разойтись по разным комнатам.
Она затаила дыхание, вытянувшись и замерев в ожидании благоприятного момента.
Вот ручка бесшумно повернулась, и дверь открылась, впуская невысокую шатенку, хотя ключом та не пользовалась. Лика скривилась: так и есть, запирающее заклинание было поставлено именно против неё.
Нужно было действовать, но она внезапно с ужасом осознала, что не может пошевелиться. Живой человек! Лика ни разу в жизни никого не ударила, даже животных! А тут - женщина! Если не рассчитать силу, можно случайно покалечить или вообще убить!
А тем временем неизвестная уже перешагнула порог и смотрела на пустую кровать. Если она сейчас закричит или обернётся…
Зажмурившись, девушка изо всех сил обрушила скульптуру на чужой затылок и тут же выронила её, испугавшись того, что сделала. Вздрогнула от грохота, тут же в ужасе оглянувшись на коридор. Ей казалось, теперь непременно произойдёт что-то жуткое, но несчастная просто мягко осела на пол.
Опомнившись, Лика торопливо прикрыла дверь, не захлопывая её полностью, и первым делом проверила пульс, – женщина, к счастью, была жива. С плеч словно гора свалилась! Незнакомка не выглядела плохой и, похоже, просто работала здесь.
Не медля больше ни секунды, быстро сняла с горничной тёмно-синее платье и туфли на низком каблуке. Потом, шёпотом извинившись, связала ей руки и ноги шнурками для штор, те были задёрнуты, так что сразу недостачу всё равно до утра никто не заметит.
Окно она на всякий случай распахнула настежь.
Немного потерзавшись сомнениями о целесообразности кляпа, Лика отказалась от этой идеи, сочтя её негуманной, и оттащила женщину в ванную. Человеколюбие обошлось дорого. Как, впрочем, всегда. Горничная оказалась тяжёлой, такой тяжёлой, что короткий путь в пятнадцать шагов пришлось проделывать в три этапа с долгими перерывами на отдых. Под конец она рухнула на холодный пол и минут пять пережидала темноту перед глазами, не в силах пошевелить ни рукой, ни ногой. Навалилась такая усталость, что хотелось остаться там навсегда.
