– Видел бы это Якурин, – ворчал он. – Не знаю, чем всё закончится, по крайней мере, дополнительные минутки счастья перед смертью нам не помешают.
На том и порешили.
Игрейн установил обоим по мягкому на ощупь ушному шарику – вот и всё оборудование. Затем их оставил одних, свет потускнел (откуда же он исходит?) и даже заиграла приятная музыка.
Обоюдную неловкость удалось быстро преодолеть благодаря взаимной страсти. Не уверенные до конца в благополучном исходе дела относительно собственных жизней, пленники решили не ограничивать себя во времени и от души насладились обществом друг друга. Думается, Игрейн был доволен многообразием и полнотой полученных данных.
***
Свежий воздух, чириканье птиц. Что это?
Первой пришла в себя Оксана. Открыв глаза, она поняла, что лежит на траве рядом с Вадимом, на них родная одежда и даже работающие смарты. Судя по всему, в плену они провели две недели. Удивительно!
Вокруг царила безмятежность, и Дрогин спал, как младенец.
Оксана встала, потянулась – и поняла, что выронила из руки шарик.
Поискав в траве, нашла инопланетный «переводчик» и вставила его в ухо. После слабого щелчка в голове раздался «голос» Игрейна.
«Оксана, – обращался к ней инопланетный знакомый, – я очень благодарен тебе и твоей паре. Сожалею, что пришлось стереть из вашей памяти несколько последних дней вашего у нас пребывания – на этом настоял Оргвин, решивший лично изучить мои отчёты о деторождении. Он остался удовлетворён нашими достижениями, но в целях безопасности велел это сделать.
Я глубоко тебе благодарен, и даже жаль, что наше общение так ограничено обстоятельствами. Я бы мечтал пригласить тебя на Юприн…
Оксана, ваш акт близости ничего нам не дал – да, мы записали данные обо всех направлениях процесса – гормональном, эмоциональном, физиологическом… Но я не мог напрямую использовать это в отношении нас, лимейнов. Однако, дальнейшее общение и наблюдение за вашей парой позволило мне продумать в другую сторону.
Несколько тысячелетий наши предки создавали идеального лимейна. Мы превратились в безупречных представителей своей расы. Но побочным эффектом стало превалирование чувства общественного долга над индивидуальными стремлениями.
Рождение детей незаметно превратилось в дежурную обязанность. Лишённый эмоциональной подпитки родителей, плод отказывался появляться на свет. И хотя последние роженицы чувствовали в правильном направлении и страдали от потери детей, одномоментно это проблему решить не может.
