Макс был совсем рядом, что волновало меня и выводило из себя мою нетрезвую психику.
Мы поднимались на лифте, а меня все сильнее беспокоило его присутствие. И отсутствие Алисы в квартире. Нет, конечно, я не пряталась за дочь. Но находиться вдвоём с Максом становилось боязно и напряжённо. А о том, что мы с ним совсем скоро возможно начнём жить вместе, я вообще предпочитала не думать.
Перешагивая через порожек, я споткнулась и чуть со всего маху не рухнула. Макс ловко в потемках перехватил меня за живот, удерживая и чертыхаясь.
Я же расхохоталась.
— Ты себе когда-нибудь шею свернешь. Как ты вообще дожила до столь преклонных лет? — включая свет, бубнил Макс.
— Ну а что? Если я себе ногу сломаю, то это будет считаться уважительной причиной для отмены регистрации, — вытирая, выступившие от смеха слезы, размазывая туш, сказала я.
Макс же не разделил моё веселье. Расположившись в гостиной, налил воды в стакан.
— Когда ты поймёшь, что я не враг тебе?
Я подошла к нему, взяла стакан из его рук, сделав приличный глоток, ответила:
— А кто? Шантажист? А шантажист разве может быть не врагом?
Я видела, как тень набежала на его лицо. И, несмотря на собственную незавидную ситуацию, пожалела о своих словах. Вот так всегда, я сначала ляпну, а потом думаю, стоило ли это вообще говорить. Но ведь на самом деле получалось, что я говорила именно то, о чем думала.
— А если это любовь?
Я замерла с, преподнесенным к губам стаканом и, раскрытым ртом. Мне показалось, что пол под ногами покачнулся и я, поставив на стол воду, и расплескав ее, облокотилась обеими руками о столешницу. Дышать стало тяжело. В носу неприятно защипало, глаза зажгло, а во рту скопилось вязкая сладковатая слюна, которую никак не удавалось сглотнуть.
Не могла заставить себя посмотреть ему в глаза. Поэтому всматривалась в капли жидкости на идеально гладкой поверхности белого стола.
Я была готова услышать от него все что угодно: грубость, его неадекватные выпады, издевку, да хоть что! Но только не это… Может, он шутит? Ну просто решил поиздеваться. Сейчас скажет что-то вроде: "неужели так легко повелась?". Вот в это я поверю. Хотя я не припоминаю, чтобы он шутил. И сейчас вроде не в шутливо расположении духа.
Но признание… Это ведь можно считать за признание в чувствах? Ну просто подобного не может быть! Точно так же, как если бы мне присудили премию Нобеля в области физики за исследование космоса. Да, блин, где я и где космос?! Вот и мы с Максом так же далеки друг от друга.
