— Расстелешь сам, — вручая ему в руки белье и клетчатый плед, сказала, — В гостиной на диване.
Максим посмотрел на меня долгим, едким взглядом, от чего у меня волосы на затылке зашевелились, и вышел.
Закинув все в стиралку, я заперла дверь в ванной и встала под горячие струи воды, прикрывая глаза в полном блаженстве и приказывая себе ни о чем не думать. Я просто не могу и не хочу анализировать сейчас все прошедшие события сумасшедшего вечера и искать хоть какой-то здравый смысл в поступках Макса. Я обо всем подумаю завтра и все решу. Утро вечера мудренее… С Максимом поговорю. И Илье как-нибудь все объясню, а он поймёт. И прощенье попрошу, за выходку тирана. Блин, он мне телефон так и не отдал.
Согревая свое тщедушное мокрое тельце, я никак не могла расслабить спазмированные мышцы и мне потребовалось больше получаса, чтобы прекратить дрожать. Завернувшись в бежевый махровый халат я на цыпочках по холодном полу пошла в комнату.
Обалдев от картины, представшей моему взору, я чуть не завыла. Максим лежал в моей постели на животе с подложенными под мою подушку руками, наполовину укрывая обнаженную спину моим одеялом. И судя по тому, как размеренно приподнималась его спина, спал.
Сыпля на голову моего тирана все мыслимые и немыслимые проклятия, я поплелась в гостиную. Устроившись как можно удобнее на диване и укрываясь отведенным ЕМУ пледом в красно-синюю клетку, я почти сразу же отрубилась.
Выплыть из моей спячки меня заставили теснота, тяжесть и духота. Попытавшись пошевелиться, я ощутила как все три нарушительницы моего покоя усилили свое воздействие на меня в виде… Макса. Открыв глаза и присмотревшись в кромешной темноте, я поняла, что нахожусь в своей спальне. Будучи крепко прижатой спиной к голой груди Арского, я попыталась выбраться из кольца его рук на моем животе. Медленно убирая его тяжелющую руку, стараясь не разбудить, я приняла попытку отползти к краю кровати. И когда у меня почти получилось провернуть невыполнимую миссию, я поняла, что эта туша лежит на моем халате. Миллиметр за миллиметром вытягивая халат я все же его разбудила. Он пошевелился и… сгреб меня опять своими щупальцами себе под бок. Пыхтя от бесполезного усердия и возмущения я не выдержала:
— Макс, ты офигел?
Он что-то промычал и уткнувшись мне в шею снова засопел, вызывая своим горячим дыханием потоки мурашек с головы до кончиков пальцев на моих ногах. Разозлившись я ткнула локтем его в бок.
— Макс, да выпусти же ты меня, — шевелясь в его руках, мне никак не доставало покоя. Хотелось это немедленно прекратить.
