Во второй коробке оказались эклеры из именной кондитерской, кстати слишком вкусные, что так и подмывали почревоугодничать.
Выходной проходил так, как ему и полагалось: уборка, готовка, стирка, глажка.
Во второй половине дня, я все таки решилась позвонить Софочке. На звонок мне ответили с седьмого гудка, когда я уже собиралась отключиться:
— Милая моя, как я рада, что ты позвонила! Я час назад приехала домой. Мне надо столько всего тебе рассказать. Кстати, а ты куда вчера так быстро делась? — скороговоркой выпалила она.
— Ой, Сонька, в двух словах и не расскажешь, — усмехнулась я.
— А давай я приеду? Посидим с бокалом вина, посплетничаем, как мы любим. Что привести? Вино, сыр, фрукты?
— Есть все кроме сыра, — засмеялась я, поражаюсь её неуемной жизненной энергии.
— Скоро буду. — и отключилась.
Включила фоном музыку и принялась не спеша накрывать на стол. Достала вино, бокалы. Намыла и нарезала фрукты. Сделала нарезку. Взяла бутылку, штопор, принялась открывать и, не рассчитав силы, сильно дёрнула рукой…ну, епрст! Вот почему у меня все не так, как у людей? И смотрю на медленно разливающее розовое пятно на футболке.
Глянув на часы, решаю отмыться от липкого вина, к тому же в запасе у меня есть минимум полчаса.
По-быстрому приняв душ, заворачиваюсь в полотенце, как слышу звонок в дверь.
Пошлепав босыми ногами, распахиваю дверь:
— Слушай, ну ты как Шума… хер, — и вижу перед собой расплывающееся в задорной улыбке лицо… Евгения Александровича.
— Если бы я знал, что ты меня так ждёшь, я бы приехал намноооого раньше, — засмеялся Радецкий.
Спохватившись, что я в одном полотенце стою перед неожиданным гостем, торопливо сказала:
— Евгений Александрович, Вы проходите в гостиную. Я на минуту, — указав направление рукой, скрылась в ванной комнате.
Торопливо надеваю синие джинсы и черную блузку, сушу волосы, пытаясь успокоить дыхание и вернуть нормальный цвет лица. Господи, ну почему при волнении у меня так сильно краснеют щеки?
Минут через пять-семь вхожу в гостиную и вижу как Радецкий спокойненько сидит в кресле и протягивает моё вино.
— Машенька, скажи-ка мне, а какого… Шумахера ты ждала?
— Евгений Александрович, а Вам не кажется, что это не Ваше дело? — начинаю вспыхивать я.
— Может и не моё….пока, но я все же хочу знать. И просто Женя, — с ленивой ухмылкой на губах, играя бокалом, проговорил мой гость.
— Зачем пришёл, просто Женя?
— За милосердием, — шутливо то ли спросил, то ли утвердил.
