Интересно, мы когда-нибудь сможем преодолеть этот барьер неловкости? Если нам всем предстоит и дальше общаться, то нужно каким-то образом наладить адекватные родственные отношения. Но сейчас я точно не настроена выстраиванием взаимоотношений. Мне хочется уйти, остаться одной, спрятаться от их взглядов. От пристальных, изучающих, едких чёрных глаз и от пораженных и озадаченных синих. К н и г о е д . н е т
Еле дождалась десяти и под предлогом укладывания дочери хотела сбежать. Но Макс перехватил эту инициативу в свои руки. Интересно, насколько легко ему далось решение оставить нас наедине.
Поднимаю взгляд на Евгения и встречаюсь с лёгкой полуулыбкой на его лице.
— Не могу поверить. Я отец!
— Женя, я понимаю, что виновата. Должна была сказать сразу. Я даже пыталась это сделать, но так сложилось… Прости! Это слабое оправдание, но…
— В наш последний разговор ты знала о ребенке? — прямо гладя мне в глаза, спросил он.
— Нет. Конечно, нет.
Кивнув, словно подтверждая свои мысли и поглядывая в сторону детской, спросил:
— Когда у неё день рождения?
— Семнадцатого марта.
— Было уже. Жаль, — глубоко задумавшись, он молчал. А я никак не могла нарушить тишину. Не знала, что ему ещё сказать. Рассмотрев его профиль, я пришла к выводу, что он повзрослел за эти четыре года. Потерял былую лёгкость и небрежность. Даже стал больше походить на брата.
— Что за авария? Что-то серьёзное с ногой? — наконец нарушила я давящую тишину.
— Дела давно минувших дней. Над хромотой я работаю, и надеюсь, что скоро снова смогу сесть за руль. Как вы жили все это время? Тяжело было? — резко меняя тему, спросил Женя.
— Мне здорово помогала мама, — с улыбкой ответила я. — Первый год было тяжело. Алиса часто болела, мы не вылазили из больниц. А потом все постепенно наладилось.
— Маш, ты прости меня! Я не должен был тогда так поступать. Уж точно не должен был исчезать.
Отрицательно помотав головой, я мягко улыбнулась.
— Мне ты точно ничего не должен. И я никогда не была на тебя в обиде. А Алиса. Я думаю, она будет счастлива узнать тебя ближе.
Женя очень внимательно и серьёзно посмотрел на меня и дрогнувшим голосом, тише обычного сказал:
— У нашей дочери мои глаза.
Почувствовав, как ком встал в горле и защипала в носу, я поспешила отвести взгляд от него. Не хватало ещё разреветься. Блин, это все нервы.
— Пойдём, покурим, — услышала я Макса, который неожиданно появился в проёме.
Евгений кивнув, встал и направился на балкон. Я же стала убирать со стола.
