Лучшее место на земле, настоящий рай. Хризантемы, орхидеи, розы и любимые нарциссы. Только здесь я действительно счастлива.
Но даже в раю есть место телефонной трели!
— Я так и знала, что ты уже не спишь, — широко зевая, поприветствовала меня Диана. — Волнуешься и ходишь среди своих роз?
— Все так, только уже у нарциссов. Слушай, я не уверена, если честно, что он приедет.
— Твой красавчик Герман? — задорно переспросила Диана. — Жаль, что я на него так и не посмотрела еще, но ничего, придумаю что-нибудь и приеду к тебе на неделе.
— Он не мой красавчик, Ди. — Я почувствовала, как краснею. — На самом деле мне страшно, что он будет со мной и бабушкой целыми днями. Я ведь, по сути, ничего про него не знаю.
— Папаша твой в курсе, что ты наняла садовника? Даю голову на отсечение, что он будет против, когда увидит молодого парня рядом с тобой. Ему сколько лет, кстати?
— Сказал, что двадцать шесть. А папа согласился, Диана. — Я невесело усмехнулась. — Он сейчас боится, как бы я не передумала и не взбрыкнула, как моя младшая сестрица. Сказал, что проверит Германа через свою службу безопасности, это у нас стандартно: все, кто в доме работает, через такую проверку проходят.
— Надеюсь, не выяснится, что этот Герман маньяк или насильник, — беспечно ляпнула Диана, а меня покоробило.
— Надеюсь. Я и забыла ему сказать, что такая проверка будет. И приедет ли этот Герман вообще? Номер его машины я на охрану сообщила еще вчера, так что жду.
— Все хорошо будет, Кора, — успокаивающе проговорила любимая подруга. — Даже если он не приедет, по крайней мере, деньги не потеряешь. Он ведь даже аванс не взял!
— По мне, лучше было бы, чтобы взял. Глеб ничего не рассказывал про этого Германа? Ну хоть что-то? Помимо того, что он тоже драками зарабатывает на жизнь?
— Ничего, — сокрушенно вздохнула Диана. — Глеб вообще из Москвы уезжает, говорит, хочет спокойно плечо залечить.
— Ему же нужны были деньги!
— Видимо, нашел без нашей с тобой помощи. Все, котик, я побежала, хорошо? Собираться нужно, мне твой Игнат какую-то деваху левую пригнал. Жаль, что вы с бабушкой теперь не можете ездить в магазин.
— Это временно, Диан. Папа боится, что я снова простыну и не доживу до собственной свадьбы.
Я мрачно шутила, хотя большая доля правды в моих словах точно была. Папа готов был запереть меня дома, лишь бы со мной ничего не случилось, я теперь его ценный актив! Смешно, но плакать с каждым днем хочется все больше.
На часах уже было без четверти семь, Герман если и приедет, то не раньше половины восьмого.
