Зато в этом же поле объявился полный невысокий мужчина лет шестидесяти пяти с жидкой бородкой. На голове – коническая соломенная шляпа, одет в простенькое оливково-белое ханьфу с растительным орнаментом. Образ дополняли деревянные сандалии на высокой платформе, что делали мужчину чуть повыше, но не настолько, насколько ему самому хотелось бы.
Дверь за рукодельницей задвинулась, опять же судя по звукам, и старик, крякнув, присел на тот же стул перед кроватью, на котором во время моего пробуждения дремал гигант.
– Ну, здравствуй, – улыбнулись мне, однако возвращать улыбку я не спешила.
Посмотрим еще, что скажет. Какое-нибудь очередное мудрое изречение, что-нибудь про желтый пояс, а потом я медленно уплыву обратно в реальность, чтобы этот самый пояс получить. Всё сходится.
– Здравствуйте, – поприветствовала из вежливости к почтенному возрасту. Даже во сне приличия стоит соблюдать.
– Из какой же ты Империи, дитя?
Вот тут я немного зависла. Вопросы великана казались попроще. Надо подумать.
– Из Российской, – пришел в голову неожиданный ответ. – Правда, это уже не империя… но не суть. Всё равно сплю.
– Ох, нет, милочка моя, хе-хе… – закряхтел старик. Я уж подумала, что помирает, но прислушавшись, поняла, что это не хрипы предсмертные, а смех своеобразный. – Это не сон. Хотя твои чувства я вполне понимаю. Переселение души – дело хитрое. Без чашечки не разобраться, хе-хе…
– Хе-хе, – неловко посмеялась и я, снова попытавшись ущипнуть себя, на этот раз исподтишка. Всё еще больно, зараза.
– Меня зовут Гуй Ли, – представился шутник. – Но можешь звать меня просто дядюшка Ли. А ты, кем бы прежде ни была, запомни самую важную вещь в своей жизни. В своей новой жизни. Зовут тебя Лао Айлин и ты – дочь генерала Лао Фанга, заработавшая амнезию после тяжелого поединка. Остановимся пока на этом, но когда более-менее придешь в себя, я расскажу тебе больше. Намного больше. Всё, что ты обязана знать и… не знать.
Ущипнула себя так, что слезы из глаз брызнули. Так, чтобы наверняка и до синяка. Но нет. Подозрительный старик всё еще сидит передо мной, развалившись на стуле, и от пронзительного взгляда не спрятаться, не скрыться.
– Повтори мне свое имя, – мягко попросил он.
А сон и правда затянулся. Сильно затянулся. Быстро заморгала, чтобы хотя бы благодаря этому прийти в себя, но все попытки снова оказались тщетными.
– Свое имя, – настаивал старый чудик, и пришлось все-таки открыть рот. Чтобы не смотрел так, будто видит мою душу насквозь.
