11:46 a.m.
Красочное буйство швыряло Мясника по всему сектору в поисках хотя бы одной более-менее подходящей тварины. Гортанно выкрикивая что-то маловразумительное, он метался по постапокалиптическим просторам с двумя тесаками подобно разрушительному торнадо. Порой его ногами плаксиво дребезжало металлическое покрытие, порой из-под каблуков вылетали целые снопы мёртвой земли, а мутный одержимый голодом взгляд тщательно обшаривал каждый сантиметр, заглядывая во все норки и проверяя каждые встречные пещеры. Но всё было тщетно. Создавалось впечатление, словно кто-то, ещё более безумный и опасный для тварин нежели сам Мясник, просто взял, да и истребил всё живое на несколько километров вокруг. И ведь наверняка сделал это назло. Не оставил ни единой, даже задохлой тваринки, с которой можно было бы срезать стейки для жаждущего клиента, а всё прочее съесть.
Бесплотные метания в конце концов привели Мясника обратно на собственную кухню, потому что каким-то чудом сквозь царящий в его голове беспросветный хаос смогла просочиться единственная светлая мысль: а не осталось ли случаем где-нибудь заначки. Воодушевившись этой мыслью, он принялся переворачивать всё до чего касалась рука вверх дном. Новомодные кухонные шкафчики, открывавшиеся тем же способом, что и их коллега, неустанно стороживший изголовье сонной капсулы, разлетались вдребезги лишь от пары могучих ударов тесаков. Две ножки разделочного стола, столкнувшись с разгорячённым носком мясницкого ботинка, согнулись так, будто их в одночасье поразил рахит. Дверца духовки против своей воли покинула отчий дом и была грубо вышвырнута куда-то вглубь полутёмного коридора – места её нового обиталища. Холодильник постигла схожая участь, с тем лишь исключением, что составлять компанию одинокой дверце он отправился целиком. Кто знает, сколько бы ещё продолжался этот погром, если бы прямо посреди жёсткой экзекуции над фотонным зажаривателем Мясник вдруг случайно не расслышал стальной визг какой-то тварины, судя по всему быстро приближавшейся к его обители. Разразившись протяжным неразборчивым ликованием, он прекратил колотить зажариватель о столешницу и вихрем промчался на выход, оставляя за собой липкий след вязкой слюны.
Выскочив наружу, Мясник стал бешено крутить шеей. Под гнётом голодного безумства мир перед глазами превратился в сплошное неразличимое пятно аляповатой расцветки. Сложно было различить хоть что-то. Однако стоило только раздутым ноздрям учуять аромат вожделенного кровавого нектара, взгляд тут же как по струнке устремился в заданном направление. Секунда – и посреди пёстрого пятна чётко вырисовалась громадная тварина, чьё уродливое тело покрывали многочисленные кровоточившие раны. Выпученные глаза Мясника также не оставили без внимания её изорванные крылья, безжизненными лоскутами свисавшие с брюшка, что означало, что ей не удастся скрыться от него в небе. Поросший густой рыжей растительность рот изогнулся в такой жутчайшей ухмылке, которая не присниться и в самом страшном сне. Повторив свой недавний клич, он без колебаний бросился на тварь, крупнее его в несколько десятков раз, размахивая над головой тесаками, словно какой-то дикарь.
