Получив от прапорщика смачную затрещину, Смертник сгрёб выданные пожитки и обречённо поплёлся в направлении засаленного, пропитанного страхами и гнусной вонью не сумевших удержать их в себе помещения со множеством искорёженных шкафчиков разной степени тяжести, чтобы экипироваться. С отвращением натянул поверх робы уродливый ватник в серо-чёрную горизонтальную полоску, который даже не удосужились нормально отстирать от крови предыдущего владельца, лишь криво заштопали сквозную дыру на правом боку. Не стал также снимать и тюремные штаны, так как очертание большого застарелого пятна бледно-коричневого цвета на внутренней подкладке комплектных болоневых штанов говорило само за себя. При осмотре респиратора у Смертника из груди непроизвольно вырвался плаксивый стон: оба фильтра были забиты настолько, что безопаснее было не надевать его вовсе. Меньше шансов задохнуться. Осмотревшись вокруг, он заприметил на дверце одного из шкафчиков надломанный крючок и, подойдя, обломил его, после чего принялся тщательно выковыривать грязь из фильтрационных решёток. Очистить полностью не вышло: в некоторых местах она намертво срослась с углепластиковыми перегородками. Но в целом стало намного лучше. Однако едва Смертник натянул респиратор на лицо и сделал проверочный вдох, его тут же обильно стошнило на замызганный пол. И без того богатое амбре помещения пополнилось новым ароматом.
– Первый раз? – поинтересовался скрипучим голосом кто-то за спиной. – Перенервничал?
Смертник обернулся: в проходе стоял высокой старик с длинными волосами, свисающими на лицо серыми паклями. Старик с насмешливым прищуром изучал его единственным глазом. На месте второго глаза зиял вертикальный уродливый шрам, оставленный не иначе как когтём какой-нибудь тварины. Помимо глаза у него также отсутствовала левая нога чуть выше колена. Её заменял допотопный механизированный протез, который был явно коротковат, отчего старик стоял заметно подгибая здоровое колено.
– Якой там пэрэнэрвничал, – попытавшись отшутиться, как бы небрежно бросил Смертник, намеренно используя этот свой странный говор, который с самого рождения без какой-либо видимой причины коверкал в голове слова, а в минуты сильных волнений самовольно делал это и вне её пределов. – Пасёт як от нэмытой бабиной сраки! – воскликнул он и демонстративно сорвал задранный на лоб респиратор.
– Так бабья срака ещё куда не шло, – хохотнул старик и нелепой походкой двинулся к шкафчику со смятой под острым углом дверцей. Достал оттуда респиратор и пошагал к Смертнику. – На-ка вот, этот нюхни, – подойдя, ехидно предложил он и протянул его.
