― Даже не знаю. Кажется, мне пора домой.
Прожив в городе уже почти два года, я ни разу не выходила так поздно. Во многом это продиктовано учебой в аспирантуре. Но существует и истинный страх быть похищенной торговцами людьми, спасибо папе за это, которого предостаточно, чтобы не высовываться из дома позднее девяти вечера.
Но сегодня у меня праздник, по крайней мере, в представлении Мэдди. Спустя два года самоотверженной учебы, я наконец-то получила степень магистра филантропии и планировала приступить к работе... в компании моего отца.
Понимаю, что это выглядит как чистый воды блат и все такое. Отчасти так... Но я приложила немало усилий, чтобы получить эту должность, стажируясь под руководством начальника оперативного управления целых четыре года и не получая ни цента. Четыре года к ряду я вкалывала, как проклятая, по двадцать часов в неделю, доказывая, что я не просто дочь Фостера Грина, а ценный кадр для некоммерческого фонда, основателем которого являлся мой отец, четырехкратный лучший защитник «Нью-Йорк Стил».
И мои адские усилия окупились, когда Уитни Хоран назначила меня менеджером по связи с общественностью.
― Я не отпущу тебя домой. Как насчет «жить на полную катушку»? Ты забыла те обещания, которые дала себе на Рождество?
Вот и причина, по которой не стоит делиться с Мэнди слишком сокровенным. Она же потом спуску не даст. Хотя, наверное, именно поэтому она и является моей лучшей подругой. К тому же... она прочитала мои рождественские обещания в блокноте, оставленном на кухонном столе. Поначалу Мэнди просто восхищалась разноцветными чернилами, которые я использовала для каждого из пяти обещаний, а затем запомнила каждое из них. Мы с ней знакомы с первого года обучения в колледже, и она прекрасно дополняет меня. В том, где я испытываю неловкость, она решительна и предприимчива ― качества, которых мне порой так не хватает. Хотя, я никогда не признаюсь ей в этом.
― Не уверена, что пребывание вне дома после половины двенадцатого позволит мне лучше прочувствовать жизнь.
― А это именно так, черт возьми. ― Мэнди хватает меня под руку, и наши пуховики сливаются в один огромный шар, согревающий нас. ― Это и есть начало настоящей жизни. Мы сделали то, что хотела ты, а именно сходили на бродвейский мюзикл, а теперь пришло время заняться тем, что хочу я.
― Это ты о чем? ― озадаченно интересуюсь я.
― Купить нам по ход-догу.
На перекрестке двух улиц Мэдди ловит такси, как истинная жительница Нью-Йорка.
