– Николь, – обрываю ее, забираю десерт и выбрасываю его в урну. Никки встает со скамьи и быстрым шагом направляется в сторону парковки. – Никки, остановись! – оббегаю ее, и хватаю за плечи. – Дело не в тебе, я просто не знаю, как объяснить твоей тете наши с тобой отношения. Но я попробую, слышишь? Я сделаю все, чтобы никогда тебя не оставить.
Глаза, в которых отражается небо, наполняются слезами и острый подбородок начинает дрожать, разрывая меня на куски, наполненные ее собственным страхом. Она боится снова остаться одна. Моя маленькая. Моя птичка в клетке.
– Ты не бросишь меня? – неуверенный голос надламывается, и я отрицательно качаю головой.
– Нет, ни за что! Ты моя теперь!
– Я твоя, – Николь произносит слова так, будто пробует их на вкус, и одинокая слеза катится по ее щеке, – я хочу этого. Быть твоей.
– Ты моя, – шепчу и рывком прижимаю к себе. Маленькие ручки оплетают мою широкую талию, и ее щека трется о мою грудь, грозящуюся разорваться от ударов рехнувшегося сердца.
Но я ошибся, наивно полагая, что ее тетю можно будет легко убедить в том, что наши отношения непорочны и чисты. Что Николь для меня – Божество, на которое я готов молиться сутками напролет, и что мое счастье теперь зависит от морщинок у ее глаз, вызванных искренним смехом.
– Вы извращенец, – гневно кричала Марта Михайловна, женщина примерно моего возраста с такими же черными волосами, как у племянницы. Она поджидала меня у больницы, когда забирала Николь. Моя ласточка сидела в машине, опустив глаза в пол, пока эта орлица мерила шагом пространство около автомобиля и сверлила меня ненавистным взглядом. – Я подам на Вас в суд, господин Радов за растление ни в чем ни повинного ребенка.
– Она не ребенок, – строго вставил я, но понял, как прозвучала фраза только после того, как черные глаза вспыхнули яростью. – Не в том смысле. – поспешил исправить положение, – Я не делал с ней ничего такого, о чем вы бы могли подумать. Я просто пытался вернуть Никки к жизни.
– Никки? – взвизгнула пантера и ринулась в мою сторону. – Ждите повестки. И Вы и Ветищева понесете наказание за то, как посмели поступить. Нарушить все возможные законы и границы. Влезть в чужую жизнь, ради чего? Вы ради развлечения, а она ради денег? Бессовестные. Николь больна, а Вы решили развлечься.
– Вы сами делаете ее больной! – не выдержал я и рявкнул так громко, что она отскочила на шаг. – Она жить хочет, мать вашу! Гулять, танцевать и общаться с людьми, а не сидеть взаперти и глотать седативные! Она есть начала, разговаривать и смеяться. А что она делала пока была с Вами? Что? – крикнул так громко, что проходящие мимо обернулись.
