Я молчала, прижимаясь ухом к двери, и боялась даже вдохнуть:
– Конечно, я проверю, – Произнёс он, – И, я знаю, её проверят психологи и психиатры. Да, я понял. До связи.
Амир резко толкнул дверь, и я потеряла равновесие. Он тут же поймал меня за руку, не дав упасть:
– Как всё прошло? – Спросила я.
– Чуть лучше, чем я ожидал, – Наконец, проговорил он, – Видимо, в лицее я хорошо зарекомендовал себя.
– Да, но… как я пройду профессиональных психологов? – Начала паниковать я, – Они-то сразу раскусят, что я не могу стрелять в людей. Мне стоит притвориться садисткой или кем-то в этом роде?
– Нет, в этом случае они точно поймут, что ты лжёшь, – Задумчиво произнёс он, – В моём телефоне есть файл с психологическим тестом. Ты его пройдёшь, сначала так, как сама чувствуешь, а потом подберём подходящую тебе легенду. Я натаскаю тебя так, как смогу это сделать за столь короткое время.
– Натаскаешь, в смысле… и физически тоже?
– И физически тоже, – Произнёс он, и только сейчас я заметила, что парень не выпускает мою руку, – Ты станешь бойцом, Кэтрин. Я приложу все усилия.
Я знала, что стоит поблагодарить, и что Амир реально делает всё для того, чтобы я выжила. Но хотела ли я становиться бойцом? Нет, я совсем этого не хотела…
После завтрака (или обеда? Я потеряла счёт времени) я засела за выполнение тестов. Вопросы были простые, но их было очень и очень много, да ещё и отвечать приходилось не «да» или «нет», а утверждать по определённой шкале, насколько данное утверждение мне подходит. После прохождения, Амир долго смотрел в телефон и никак не комментировал мои результаты. Наконец, он произнёс:
– Единственное, что можно утверждать точно – ты чувствуешь себя отвергнутой и покинутой, одинокой. Но я не знаю, какую на этом можно построить легенду. Предрасположенности к насилию или к аналитическому, холодному расчёту у тебя тоже нет, ты привыкла «думать» эмоциями, при этом в твоих эмоциях почти нет истинной агрессии. Я не совсем понимаю, что с этим можно сделать.
– Никудышный из меня боец, да? – Пошутила я.
– Да, ты, скорее идеальная жертва, чем агрессор, – Произнёс он, а потом задумался, – Но мне пришла идея.
– Какая? – Оживилась я.
– Мы можем попробовать сделать из тебя жертву, одержимую местью.
– Местью кому? – Спросила я, – Лично тебе?
– Нет. Местью твоему отцу.
Глава 15.
Я задохнулась от осознания того, насколько это сложно сейчас – думать об отце.
Сначала, после того, как я узнала о его предательстве, было почти не до злости и обид: я была слишком занята играми с оружием, истерикой Амира и первым сексом. А теперь, когда предстояло думать об этом, да ещё и обсуждать, стало очень тоскливо.
