«Что ты ко мне чувствуешь?» – Написала я.
Не зная до конца, подкрепят или окончательно разрушат мою уверенность банальные клятвы в любви, я уже была готова прочитать их, но…
«Я уважаю тебя, Кэтрин. Я чувствую, что мы понимаем друг друга. Чувствую, что всё больше привязываюсь к тебе».
Я замерла, и тут пришло новое сообщение:
«Баш на баш. Что чувствуешь ты?»
Он не давил на меня словами, вроде: «Влюблённость» или «Любовь», что было очень ценно и значимо. Шон не торопил, он не форсировал события. Именно поэтому я написала:
«Я чувствую точно то же самое. И ещё я бы добавила, что доверяю тебе. Через полчаса буду. Жди».
И было уже не страшно. Было не страшно спускаться по разлапистой яблоне со второго этажа, было не страшно прятаться от камер наблюдения, снимающих двор, было не страшно впервые лезть через забор. И только сидя в автобусе, направляющемся в пригород, до меня дошло, как я поступила с папой.
Я надеялась, что он даже не заметит моего отсутствия: подумает, что тихо уснула в своей комнате, но, конечно, уверенности в таком исходе быть не могло. А если он зайдёт пожелать мне спокойной ночи, а увидит пустую кровать? Вдруг его хватит инфаркт или инсульт? Поймёт ли он меня, когда я заявлюсь наутро после удачного (или не очень) свидания? Я же даже записки не оставила…
«Папа поймёт,» – Беспечно решила я, – «До утра ничего не случится, а утром я обязательно приду, извинюсь и успокою его. Ему тоже было восемнадцать. Папа поймёт. Должен понять».
Я позвонила в дверь скромного, маленького одноэтажного домика:
– Открыто, – Услышала я голос Шона.
И, открыв дверь, я услышала самое страшное: рядом передёрнули предохранитель пистолета.
Глава 6.
Я вскинула руки, как бы, убеждая, что безоружна и не причиню вреда, что было и так очевидно. Тот, кто передёрнул предохранитель, стоял сбоку от меня, и я не сразу решилась повернуть голову в его сторону. Когда я это сделала, то увидела крепкого, атлетически сложенного парня в джинсах и чёрной футболке. Его каштановые волосы были стильно подстрижены, а мускулистые руки, забитые татуировками, крепко сжимали пистолет, направленный на меня:
– Где Шон? – Севшим голосом спросила я.
Парень старался не смотреть мне в лицо, он опускал глаза, глядя только на оружие. Но, встретившись с ним взглядом, я мгновенно узнала эти жёсткие, немного звериные карие глаза, так не вязавшиеся с его прежним обликом, и так хорошо сочетавшиеся с нынешним:
– Шон?.. – Робко позвала я.
