Я послушался. Ядвига села рядом и приложила лёд к моей щеке. Ощущения заставили меня рефлекторно сморщиться.
– Терпи.
– Терплю.
Она держала лёд и не мигая смотрела на меня. Это не было похоже ни на один из эпизодов, когда мы были вместе, ни на один из взглядов, которыми она меня одаривала. Он был таким тёплым и ласковым, что я испугался.
– Зачем ты полез? – спросила она.
– Я хотел защитить тебя.
Ресницы Ядвиги дрогнули. Она уютно устроилась на моей груди и прошептала:
– Пожалуйста, скажи это ещё разок.
– Я хотел защитить тебя.
Она судорожно выдохнула и прижалась сильнее. Казалось, она хотела взломать мою грудную клетку и забраться туда полностью.
– Ещё…
Я готов повторять эту фразу столько раз, сколько ей будет угодно. Сотню, тысячу, миллион, только смотри на меня так, как сейчас.
Мы молчали, и только настенные часы нарушали тишину навязчивым тиканьем.
Наконец, она заговорила:
– Знаешь, мне раньше не говорил… таких слов.
– Странно.
– Наверное. Как тебе фото?
– Какие?
Ядвига указала на две рамки на столе:
– Вот эти.
– Хорошие. Это твои родители?
– Да.
– Соболезную, – ответил я, припомнив чёрную ленту в углу фотографии женщины.
– Ничего. Это случилось, когда мне было тринадцать.
– Ты хотела бы поговорить об этом?
Она погладила меня по щеке и едва заметно улыбнулась:
– Да. Хочешь чаю?
– Наверное, – на самом деле я предпочел бы крепкий алкоголь. Бренди или, может быть, джин.
Чмокнув меня в лоб, она встала, отворила дверцу шкафа и после недолгих размышлений вытащила внушительную бутыль и два пузатых бокала. Да, такой чай мне определенно по душе.
Плеснув нам обоим коньяка, Ядвига уселась рядом.
– Извини, мне будет немного полегче, если мы выпьем.
– Я понимаю.
Мы осушили без малого четверть бутылки, прежде чем она заговорила снова:
– Мы с мамой жили далеко отсюда, в маленьком городе, казалось, на окраине мира. Родного отца я тогда не знала, да и, казалось, не нужен нам никто. Всё было хорошо, пока в нашей жизни не появился мужчина.
Как знакомо, Яда, как знакомо.
– Тогда мне исполнилось десять лет. Он просто появился и жил с нами, часто поколачивал маму. Я была ему костью в горле: какой бы хорошей я ни была, он обзывал меня и бил. Мама часто ругалась с ним, но не погоняла, потому что он помогал с деньгами.
Немного помолчав, она продолжила:
– Однажды в гостях у бабки я услышала, как они говорили с соседкой о моём настоящем отце. Мол, он на самом деле чертовски богатый и знаменитый, только даже не знает о моём существовании. Когда я вышла и спросила, почему бы тогда не обратиться к нему за помощью, они замолчали и сделали вид, что говорили о ком-то другом.
