– Ты мне зубы-то не заговаривай! – стукнула ладонью по столу директор. – Я тебя спрашиваю – с практикантами что делать? Родственникам их мы что скажем?
– Ну что-что, сказали уже родственникам, что уехали они в область, где связь не ловит, – устало ответила молодая женщина. – Что, кстати, чистая правда – там на болоте и правда не ловит. Побудут лягушками до конца практики, превратятся себе в людей, практику закроем им с хорошими отзывами – и все.
– А если их там цапли съедят на болоте? Ты подумала? – возмутилась Ядвига Петровна.
– Конечно, я подумала! – ответила Надежда. – Заговорённые они, ничего с ними не будет. Поживут на экологически чистом болоте, поедят натуральных комаров. Может передумают по специальности идти работать.
– А начальству вузовскому я что скажу? А родственникам они что скажут, когда в людей превратятся обратно? – не унималась старая баба Яга.
– Ну не знаю, бабушка. – сдалась внучка. – Придумай что-нибудь, пожалуйста. Ну вспылила я, неправа.
– Ладно, придумаем. Не впервой, – кивнула старушка. Водрузила на нос очки и поглядела на лежащие перед ней бумаги. – Скоро приезжают к нам представители французской фирмы, – она взяла в руки копии паспортов гостей и прочитала: – Бессмертнофф Иван и Бессмертнофф Александр. Ну, Аленин жених с братом.
Директор протянула бумаги Надежде.
Надежда кивнула. Конечно, она это знает. Внимательный взгляд ведьмы задержался на фотографиях. – Красивые, и не скажешь кто лучше. Оба хороши!
– Светослав говорит, что Александр этот, брат жениха Алёниного, обаятельный слишком. Женщины как посмотрят на него, так влюбляются. Выпила бы ты отворотного зелья, как они приедут, от греха подальше. И девочкам скажи своим.
– Девочкам скажу, а сама пить не буду, – отрезала молодая ведьма, возвращая документы на стол. – Изжога у меня от отворотного-то зелья.
– Надюшенька, но нельзя ведь влюбляться-то тебе, – интонация бабушки стала просящей. – Тем более в бабника, ты же понимаешь. Тебе вон дочку поднимать – всего 16 лет девочке.
– Да с чего вы взяли, бабушка, что я влюблюсь-то?! – возмутилась Надежда. – Я уж десять лет одна, с тех пор как отец Яниночки погиб. И ничего, живу. Вон мужики отворотное-то пьют, чтобы чары мои не действовали. А я не чувствую ничего, как будто часть себя с мужем вместе похоронила. А я бы, может, и хотела почувствовать себя живой женщиной, а не снежной бабой!
– Ну как знаешь, но я тебя предупредила. Сильный он маг, зря ты хорохоришься. О дочке подумай лучше.
