.Пока она стирала грим и переодевалась, до нее постепенно начало доходить все безрассудство принятого ею решения. У нее явно недостаточно сил, чтобы разрушить ту монолитную стену, которая ей противостояла.
Сейчас инстинкт самосохранения возобладал, но было слишком мало шансов изменить положение дел на студии. Никто не поверит, что именно по принципиальным соображениям она предпочла скорее уйти, нежели работать с человеком, у которого моральных убеждений не больше, чем у подвальной крысы. Пол Элмер наверняка убедит всех, что она благоразумно уступила место более достойному кандидату.
Ее мать наверняка вздохнет с сожалением и снова противопоставит ее неудачам успехи Маргарет. Не вслух конечно же. Но все равно станет ясно, что Кейт не идет ни в какое сравнение с удачливой сестрой.
Проклятье! Резкая боль, пронзившая руку, заставила ее осознать, что она в ярости ударила кулаком по стене. Почему ей не довелось родиться в обычной семье, где не считалось бы, что ценность человека определяется его продвижением по служебной лестнице? Кейт знала, что должна будет сказать обо всем родителям до того, как они узнают это из газет. Она знала и то, что им вряд ли понравятся ее объяснения причин ухода.
А Ралф? Кейт представила, насколько тот был потрясен, услышав откровения Пола.
Вдруг он решит, что это ее рук дело? Последствия можно было легко предсказать. И все случилось именно сейчас, когда она впервые встретила человека, который восхищался ею как личностью, а не как известной телеведущей.
На миг Кейт даже подумала, что будет лучше улизнуть еще до того, как он приедет за ней. Почему-то она знала, что Ралф все равно приедет, как бы ни был взбешен случившимся. Но нет, она не сбежит, трусливо поджав хвост, а встретит его с высоко поднятой головой и выдержит шквал негодования, стараясь не показать, насколько сама удручена случившимся. Во всяком случае это единственный способ сохранить самоуважение.
Но вся ее благие намерения развеялись как дым, едва она вышла в холл и увидела Ралфа. По его лицу она сразу поняла, что он видел сюжет. Его подбородок словно окаменел, рот был сжат в презрительной гримасе. Но в первую очередь Кейт увидела его глаза. Они казались темными, словно море во время шторма.
Но Ралф не произнес ни слова. Кейт едва осмелилась посмотреть на него. Его молчание было более тяжелым, чем любые обвинения, которые он мог бы ей предъявить.
- Ну же, - не выдержала она, - скажите это!
