Пашу я практически не привлекал к этому процессу, он ничего не смыслит в специфике наших специальностей и пока плохо знает структуру нашего вуза. Ему нечем было заняться в эти дни. Он, конечно, помогал ребятам по мелочи, но в основном просто ходил по кафедре, и я постоянно натыкался на его вопросительный взгляд. А дома… Вдруг я осознаю, что Паша ушёл из дома, он вернулся к себе.
Мне становится обидно. Да что там? Очень обидно! Если Паша не мог мне помочь, то мог бы хотя бы понять и поддержать меня, а не уходить.
Мобильный разражается трелью и ползёт по столу от вибрации. Кидаю взгляд на экран – звонит декан. Я хватаю телефон и прижимаю его вспотевшей ладонью к уху. Слушаю некоторое время, благодарю и отключаюсь.
Всё в порядке. Все специальности нашей кафедры получили положительные заключения и аккредитацию на пять лет. Я выдыхаю и начинаю расслабляться. Нервное напряжение отпускает, и на меня наваливается ужасная усталость. Я откидываюсь на спинку кресла, прикрываю глаза и просто сижу.
Через некоторое время раздаётся стук в дверь. В кабинет вваливается весь кадровый состав нашей кафедры. Очевидно, до них тоже дошли сведения, что мы прошли аккредитацию. Вся нервотрёпка последних недель, и особенно последних дней сблизила нас, она временно размыла границы начальник-подчинённый, и сейчас парни галдят в моём кабинете, размахивая бутылками с алкоголем. Среди их лиц я вижу счастливое улыбающееся лицо Аллы Анатольевны, она что-то радостно рассказывает Димке, и тот кивает. А вот Пашкиного лица я не вижу, хотя помню, что утром Пашка мелькал на кафедре.
– А где эколог? – осторожно спрашиваю я.
Эдик предостерегающе на меня косится, а Алла Анатольевна отвечает:
– А Пашенька уехал. Сказал, что у него дела.
Дела значит? Мне становится грустно, и я не хочу ничего отмечать. Но я не могу отказать парням. Они пахали как проклятые и заслужили эту пьянку.
Я заставляю себя улыбнуться своим подчинённым, запираю дверь на ключ, освобождаю стол от бумаг и достаю рюмки и стаканы.
Алла Анатольевна по-хозяйски накрывает на стол: раскладывает одноразовую посуду, салфетки, режет хлеб и овощи. Парни разворачивают нарезки и открывают бутылки. Мы начинаем праздновать.
Спиртное будоражит меня, я заражаюсь приподнятым настроением парней. Мы наперебой обсуждаем экспертов, вспоминаем как готовили документы, пересказываем друг другу все смешные моменты этого жуткого периода.
Бутылка. Две. Три… Время летит незаметно. Алла Анатольевна и некоторые парни уходят домой. Мы продолжаем пить. Смеёмся, кричим, перебиваем друг друга, материмся и опять смеёмся. Мы курим прямо в моём кабинете. Плевать! Сейчас в вузе нет ни одного трезвого человека. Сейчас нам можно всё! И я теряю счёт пустым бутылкам у меня под столом.
