— Это же весело! Смотрите! — я, словно ребенок, топчусь в брызгах и даже начинаю кружиться, любуясь своим отражением.
Вокруг меня бушует стихия, а я радуюсь странному чувству эйфории. К тому же я довольна собой: в отражении — белокурая богиня, облаченная в платье невероятной красоты. Королю должно понравиться. Король…
Он здесь. Чувствую его присутствие и мгновенно смущаюсь, перестаю плескаться. Несмело оборачиваюсь и вижу, как наблюдает за мной. Сколько он стоял за моей спиной? Почему не заставил прекратить ребячество?
— Простите, мы увлеклись. Не гневайтесь на Милеану, это я виновата, — тараторю, оценивая количество воды на полу комнаты. Да мы наверняка затопили соседей снизу! — Я уберу… — и снова мне нужна тряпка, а лучше водный пылесос.
«Перестаньте думать о чепухе. Нам давно пора идти»
«А как же потоп?..»
«Ариана позаботится о порядке»
Киваю. Как незаметно мы перешли на «мыслительное общение».
Анрес делает пару шагов ко мне. Удивительно, но вода перед ним расступается, освобождая путь. Завороженно смотрю на это зрелище и не сразу понимаю, что он протягивает мне руку.
— Алессия?
Вздрагиваю. Что делать?!
«Дайте мне руку. Я вас не съем».
Не пытаюсь сдержать улыбку. У короля есть чувство юмора, значит, не все потеряно.
Ритуал
Осторожно ступаю ему навстречу и легонько вкладываю ладонь в его. И то, что я при этом чувствую, не описать. Миллионы зарядов пронзают кожу, меня бросает в жар. Ничего подобного раньше испытывать не приходилось. На мгновение замираю, позабыв, что нужно дышать. Голова кружится, а щеки пылают от горячего, как лава чувства, которое разливается по телу вместо крови.
Смотреть на Анреса не в состоянии. Кажется, один взгляд, и я упаду в обморок. Но многое бы отдала за то, чтобы узнать, что он чувствует в данный момент. Вдруг у него на душе творится, тоже что и у меня? Неужели, у нас с ним есть связь?
— Не бойтесь, Алессия. Вам не причинят зла, — тихо говорит он, когда подходим к массивным воротам. А я даже не заметила, как мы туда дошли.
Хочется вцепиться в него крепче, потому что тревога вновь нарастает внутри. Но Анрес убирает руку, и вместе с тем рушится опора, дающая силы. Наверное, он стыдится меня… Кто я, чтобы появляться среди старейшин с ним под ручку? Никто…
Осознание своей «неполноценности» расстраивает и заставляет сжаться, закрыться от внешнего мира. Мне бы следовало расправить плечи, поднять подбородок и вздернуть нос. А я иду, как трепещущая лань, которая добровольно сдается в лапы стае голодных тигров.
