– Закрой, пожалуйста, дверь, и хватит разыгрывать из себя вселенскую печаль. Знаю, ты талантливая актриса, – улыбнулся доброжелательно Фёдоров. – Присядь, у меня есть серьёзный разговор, – приглашающим жестом указал девушке на стул.
Рошина дёрнула плечом, задрала курносый нос повыше и присела на предложенное место. Упорно смотрела в окно и не желала повернуть голову в сторону Михаила.
– Знаю, ты на меня в обиде. Но говорил уже много раз, что не могу развестись с женой и жениться на тебе. Это сильно повредит моей карьере. Это не эгоизм, а неизбежная реальность. Знаю, ты недовольна, но пойми, пожалуйста: ничего не могу изменить. Мы можем с тобой видеться, как и раньше. Конечно, если ты этого хочешь. Поэтому очень прошу не делать то, что собралась устроить. Ты не любишь Глеба, и он не любит тебя. Уж я-то в этом разбираюсь. Не знаю подлинные мотивы самого Светлова, но подоплёка твоих действий хорошо известна. И поверь: я не желаю тебе зла. А поэтому прошу: аннулируй грядущую свадьбу. Это принесёт вам обоим только неприятности. Если согласна, то сам могу поговорить с твоим женихом, – Фёдоров вещал спокойным, проникновенным голосом и внимательно смотрел на Рошину.
Но лицо профессиональной актрисы никак не проявило истинных эмоций. Она по-прежнему сидела, вскинув голову и, не шевелясь, смотрела в окно, а модный кулон из прозрачного пластика в виде сердечка запал между округлостей груди, вздымавшейся при дыхании.
– Всё, хватит! Паузу уже выдержала достаточно, дальше идёт перебор, – ещё раз улыбнулся Фёдоров. Одной рукой взял её ладонь и поцеловал, а другой нежно провел по плечику, по последней моде кокетливо выставленному на показ.
Татьяна повернула голову и, глядя в глаза Михаила, спросила самым холодным тоном, на который была способна:
– Всё? Могу идти?
– Хочешь уйти? Так просто встать и уйти? – Фёдоров легонько приподнял девушку.
Татьяна резко вывернулась. Её глаза, обрамленные пушистыми ресницами, пылали страстью и гневом. Из серых они превратились в бархатно-чёрные. Михаил притянул её к себе, но она упёрла маленькие кулачки ему в грудь.
– Нет, постой, я уже не та что прежде, больше не хочу быть твоей любовницей! Понятно? Могу идти? – девушка возбуждённо дышала.
– Конечно, иди, но, пожалуйста, подумай о том, что сказал. Поверь, это очень важно и для тебя, и для Глеба.
– А то что? Ты нас уволишь? – актриса надменно взглянула на Михаила и подошла к двери.
– Татьяна, прошу, успокойся и посмотри со стороны на весь этот цирк. Ты значительно старше, он совсем ещё юный. Это тоже существенные доводы не в пользу вашего брака.
