Но чуда не произошло. На многоязычном табло загорелось требование проверить герметичность скафандров и крепления системы безопасности. Голос командира корабля в наушниках шлема на русском и английском объявил о готовности к полету.
Через обзорный монитор, реалистично имитировавший круглый ретро иллюминатор, я бросил последний взгляд на выжженный злым солнцем бурый лунный пейзаж с далекими зелеными куполами жилых модулей, белыми сотами модулей космопорта, гигантскими черными змеями трубопроводов и фермами вышек связи. Послышался хлопок закрывшегося шлюза, затем с сотрясшим весь корабль рывком отделился трап и тут же панорама резко сместилась в сторону и начала опрокидываться – корабль поднимали на стартовую площадку. Это вызвало новый приступ восторга среди туристов. Какой-то австралиец пытался делиться впечатлениями от полета на Луну и со мной, слепя белозубой улыбкой и обдавая волнами дружелюбия, но я соврал, что не понимаю английского, и виновато развел руками. Если бы он знал, как гадко было на душе в ту минуту. А от мысли, что я торчал среди этих беспечных увальней, когда моя группа без меня готовилась к финальной фазе испытаний, стало еще хуже.
Когда раздался рокот разгонных двигателей, я с великим облегчением захлопнул забрало шлема, включил сборник любимой музыки и, закрыв глаза, попытался представить Институт, лабораторию, темную громаду готового к разгону ускорителя… Это меня всегда успокаивало. Но привычные и узнаваемые образы словно в смутном сновидении неуловимо ускользали, уступая место казалось бы забытым воспоминаниям. Я видел Землю. Но не ту лакировано-прекрасную планету с открытки, а улочки родного Ростова-на-Дону, аудитории мехмата университета, маму в ее любимом ярко-бежевом плаще, папин старенький «москвич» с выцветшей эмблемой Олимпиады-2046…
***
В ростовском аэропорту меня встречали всей семьей. Я, конечно, ждал, что будут родители и, может быть, сестра с племянниками. Но чтобы явились все… Увидев радостную толпу родственников, столпившихся в зале ожидания под огромным плакатом с моим портретом в скафандре и восторженными словами приветствия, я слегка опешил. И даже не от вида скафандра, на фоне которого мое нынешнее одеяние в виде джинсов, футболки и спортивной куртки выглядело издевательством, и уж тем более не от ретушированной фотографии, имеющей самое отдаленное отношение к реальности. Я просто не ожидал такой встречи. Настолько не ожидал, что в этом пестром людском сборище даже родных отца с матерью не сразу увидел. Когда же они все бросились ко мне, я от неожиданности чуть не выронил дорожную сумку и попятился.
