Естественно, я протопал мимо своего восемнадцатого места. Мысли были далеко, а ноги сами привычно направились в хвост, где располагались последние кресла двадцатиместного салона старых «Прогрессов». Это был новый, безопасный, комфортабельный, тридцатиместный. На нем помимо пилотов в экипаже были даже бортпроводники. Одна из них, изящная и ловкая даже несмотря на громоздкий скафандр, и пришла на помощь. Улыбнулась, подхватила под локоть, провела к моему месту, усадила, проверила все фиксирующие крепления скафандра, подсоединила шлейфы системы жизнеобеспечения.
– Первый раз были на Луне?
– Так заметно? – отшутился я, не став уточнять, что проработал на спутнике больше трех лет, а уж сколько раз летал на Землю и обратно – даже я сам не помнил.
– Заметно, что вы чем-то очень встревожены. Мне хочется думать, что всего лишь предстоящим полетом. Поверьте, двадцать часов пролетят незаметно. Если хотите, есть успокоительное, снотворное.
Я покачал головой.
– Не переживайте, корабль «Прогресс-Одиссей» очень надежный…
И все же я переживал. Не за надежность корабля или опытность его экипажа, а за собственное душевное равновесие. Хорошенькая бортпроводница чутко уловила мое настроение, только не угадала с источником проблемы. Я терзался безуспешными попытками найти объяснение внезапной чертовщине. Помню, как в университете на редких парах по литературе мы втайне потешались над преподавателем, пытавшимся вложить в наши циничные юные души хоть толику сострадания. Литературой мы пренебрегали и считали бессмыслицей, только забирающей учебные часы у физики с математикой. А уж болтовню о последней надежде, смысле жизни и прочих душевных терзаниях литературных героев вовсе ненавидели. Моральные метания персонажей из книг пыльного прошлого нам казались ерундой на фоне глобальных проблем человечества, которые мы хотели решать немедля. Для нас не существовало проблемы выбора, поиска мотивации и страха перед неудачей. Мы ничего не боялись, удачу презирали, над суевериями и прочей мистикой смеялись. Скажи кто мне тогдашнему, что я нынешний буду задаваться вопросами невезения и наступления черной полосы в жизни, рассмеялся бы в лицо, а то и поколотил бы. И все же, еще сегодня утром я сидел в Институте и ломал голову над предстоящим испытанием, а уже в обед – оказался в корабле, готовом стартовать к Земле. Мистика, не иначе.
Не успел я в лаборатории надеть защитный костюм, как ворвалась Даша Самсонова из отдела кадров и принялась меня отчитывать за неуплату каких-то взносов. Мы Дашу очень любили, особенно когда она гневалась, из просто симпатичной превращаясь в красавицу-фурию, а потому часто позволяли себе вольности. Это была такая местечковая игра, правила которой всех устраивали. Однако в тот раз Даша и не думала играть, она все мои попытки перевести разговор на шутливые рельсы пресекла, а потом добила угрозой написать на меня докладную «куда надо». Мол, весь Институт как Институт, и только механико-магнитная лаборатория срывает план. Мало того, что злостно уклоняемся от уплаты взносов, так еще и не ходим в отпуск. Это правда. Я за все годы работы в Институте ни разу не брал отпуск. Никто не брал. Зачем транжирить и без того дефицитное время?
