– Да. Только до спектакля я бы время все равно пропустил, – они вместе засмеялись и за разговорами, уже в более быстром темпе, отправились до станции.
Беседа вышла увлекательной и дорога у Альберта с Гертой, занимавшая обычно больше времени, незаметно пролетела, настолько, что пара не заметила, как подошла и стояла у станции уже на расстоянии легкой возможности разглядеть в мельчайших подробностях великолепный, сильно протяженный паровоз. Не стесняясь окружающей его толпы, он иногда зазывающе повизгивал, готовясь к приближающейся пробежке. Людей было много: кто-то, как и Герта, собирался на отправку, другие, наоборот, недавно прибыли и выясняли нужную им информацию у работников станции.
Вдалеке стоял настоящий грузовой монстр, а возле него с десяток джентльменов, выяснявших в грубых тонах, с использованием неджентельменских слов, отношения друг с другом. Жизнь кипела как машинное масло, легкие нотки которого вмешивались в происходящее. Совсем рядом слышались крики о скорой отправке нужного Герте рейса. По правде, кричали все, с желанием стараясь донести любую информацию и перепрыгнуть звуковой барьер. Звуки радости и горя – нет, не Край делал Белунно особенным, не его архитектура, культура или люди – железнодорожная станция, вот, что делало. И понять это представлялось возможным только людям, жившим здесь все свои года – размеренность и плавность растворялась в этом месте, суета начинала заигрывать с тобой еще от перехода моста, но от этого явления не становилось мерзко или неприятно, наоборот, казалось, что веселье только увеличивается. Такое веселье, когда ты сам не понимаешь причины, но все вокруг становится прекрасно – у тебя замечательные планы на предстоящий день, ты рядом с любимым человеком, а утром ты приговорил самый вкусный завтрак на свете и даже небольшая семейная перепалка не разрушает это веселье, а только подстегивает. Ты представляешь вкус примирения с помощью устроенного праздничного ужина и легкую тяжесть во всем теле после окончания дня – лечь спать и забыться в темной пустоте. На этой мысли Альберт смог заново собраться и прийти в себя.
– Что ж, – начал он, окончательно выпав из потерянного состояния, которое по обыкновению бывает всегда после насыщенных разговоров, в добавок приправленных окружающими событиями и мыслями, так необходимыми для внутренней полноценности – вот мы и на месте. Хороших тебе занятий сегодня, милая. И не забудь, пожалуйста, в дополнение к свечам и украшениям купить бумаги для чертежей, а то Теобальд мне потом целую неделю будет припоминать.
