– Тетя, вы мне не верите? Что же, скоро сами убедитесь. – Исабель надулась и стала смотреть в окно, пытаясь справиться со злыми слезами, некстати навернувшимися на глаза. Она никак не могла смириться с несправедливостью. Ее мечта – вращаться во дворце, блистая своей красотой и остроумием, уплывала в неизвестном направлении только потому, что королю больше приглянулась какая-то белобрысая выскочка.
Просидев еще несколько минут с доньей Каталиной, и не добившись от нее ничего полезного для себя, Исабель засобиралась домой.
– Тетя, я должна уже быть дома. Отец будет волноваться.
– Тебя подвезти?
– Нет. Спасибо. Я больше люблю верхом.
Исабель пересела на своего жеребца и умчалась, едва кивнув Марко. Он покачал головой, но даже не стал смотреть ей вслед. Всю дорогу он размышлял о Лауре. Ему было мучительно больно думать о притязаниях короля. В сложившейся ситуации он не мог заслонить свою любимую от неприятностей.
***
Лаура весь день ни на шаг не отходила от первой статс – дамы. Та обучала ее дворцовому этикету и обязанностям, закрепленным за камеристками королевы. Лаура поняла одно, что ей, в этой годами сложившейся иерархии, совсем нет места. Она не имела права даже подать стакан воды, если королева захочет пить. У каждой из придворных дам были четко очерчены границы, что они должны, что имеют право и что не имеют право делать. Как Лаура и думала, ее права были на уровне комнатной собачки. Она должна была скромно сидеть в сторонке и ждать указаний от Клементины ди Браско. Ей было поручено держать Библию первой статс – дамы и зачитывать оттуда искомый текст. Лаура хорошо знала Библию и совсем не боялась ошибиться.
При виде девушки, королева, казалось обрадовалась, и даже произнесла пару слов, обращаясь к Лауре. Больше она не смотрела в ее сторону весь день до того момента, как ее стали переодевать ко сну. Тогда королева повернулась к Лауре и сказала, что та может быть свободна до следующего утра. Лаура низко поклонилась и, с облегчением вздохнув, вышла из спальни королевы. Попрощавшись с Клементиной ди Браско, она, со своей горничной Тиной, поспешила к воротам, за которыми ее уже поджидали карета и Марко, в сопровождении охраны. Лаура так торопилась, что совсем не заметила человека, стоявшего в густой тени, прижавшись к чугунной ограде. Он зорко следил сквозь узорную вязь за всеми участниками этого мероприятия. Когда карета тронулась в путь, человек в черной рясе повернулся и ушел совсем в другую сторону.
