– Это будет больно? – спросил Женя и сглотнул.
– Очень! – серьёзно сказал Максим, – это одна из задач эксперимента. Реакции организма на болевой шок. Что и как переносит организм при экстремальных воздействиях и как именно должны задействоваться алгоритмы работы регенератора. Тут есть много научных тонкостей, которые я и сам далеко не все понимаю. Мы не садисты, нам самим не нравится заставлять людей страдать. Но это всё ради науки. Ну и за хорошее вознаграждение. Именно поэтому, мы всегда даём кандидатам полную картину. Пугаем их тем, что их ждёт. Возможно, даже несколько сгущая краски. Но это честно. Мы не втягиваем людей в сомнительные аферы, а стараемся обеспечить максимально полной информацией, чтобы они могли сделать осознанный выбор.
– Вы мне много рассказали, – сказал Женя, – я ведь не смогу теперь этого забыть. Я так понимаю, эта информация секретная…
– Да, именно так, и поэтому я вам ещё раз напомню, что договор о неразглашении это не просто бумажка, а очень серьёзный документ. Говоря по правде, я вам рассказал больше, чем было нужно, и чем я был должен рассказать. Но я часто так поступаю, когда чувствую, что человек согласится. Если я вижу что кандидат «отваливается», извините за профессиональный жаргон, то я не буду ему говорить лишнего. Зачем? Но если я чувствую что человек настроен согласиться, то я даю ему максимально полную информацию. То, что я сейчас сказал, вас ни к чему не обязывает, – поспешно добавил Максим, – вы, по-прежнему, можете отказаться. Это только ваше решение. Не воспринимайте мои слова как давление. Но у меня опыт. Обычно я вижу, как кончится разговор. Не в ста процентах случаев, но часто.
– Сколько у меня времени на руздумья? – спросил Женя.
– Трое суток, с момента как вы выйдете из этого кабинета, – ответил Максим.
Женя задумался.
– А можно мне чаю и десять минут в одиночестве? – спросил он, – думаю, что я дам вам ответ сегодня же.
– Разумеется! – улыбнувшись, ответил Максим.
Это было просто удивительно! Да, чуда, конечно, не произошло, но всё же… если быть точным, не произошло быстрого чуда. Чудо было, просто оно было медленным. На третий день ему показалось, что его культи слегка удлинились. Возможно, это было и не так, но кожа там стала более нежной и начала жутко чесаться.
Через две недели там отрасли хрупкие и тонкие конечности, похожие на младенческие или даже кукольные. Он смотрел на них, и они ему казались чужими, искусственно приделанными. Но это было не так. Совсем чуть-чуть, но у него получалось ими шевелить.
