– Говори, не то я…
– Сожалею, но моя смерть тебе точно на руку не сыграет, видишь ли мне кое-что нужно. Ели я получу это – твоя благоверная и её ребенок вернутся к тебе в целости и сохранности.
– Где они? – его голос задрожал, а глаза намокли.
– Мы не хотим никому вреда, и тем более невинной женщине с ребёнком, но в данной ситуации мы вынуждены играть грязно.
– Что вам нужно? – он медленно опустил револьвер, после чего я забрал его и засунул в свою пустующую кобуру.
– Мы хотим вернуть контроль над городом, только и всего. Освободиться от вашего гнёта. Если всё будет хорошо, то никто не пострадает, не единого выстрела не будет произведено.
– Но что я могу? Я лишь старшина, я не главный здесь.
– О, я знаю. Здесь главным буду я. А вы будете лишь мне помогать.
– Как?
– Я объясню всё по дороге, прошу за мной.
Мне самому стало не по себе от персонажа которого я изображал, но так было нужно. Действовать нужно было осторожно, мало ли что мог выкинуть человек, убежденный что его семье угрожают. Зачем я на это подписался?..
Мы вышли из дома и направились к первой мишени.
– Итак, старшина Бейц, – начал я, – ваша роль такова: вы представляете меня своим подчиненным, как офицера Патрика Клейтона, прибывшего вчера для проверки, а потом говорить буду я.
– Я так полагаю имя это тебе не принадлежит, так? А я тебе нужен, чтобы у тебя не решились проверить документы, которых тоже..
– Старшина, – перебил его я надменным тоном, – у меня нет сомнений в вашей сообразительности, однако я хочу, чтобы у меня также не было сомнений в вашем благоразумии. Если я увижу, что вы подаете сигнал, или, каким-либо образом, намекнете на происходящее, жену вы не увидите.
– Ублюдок, – сквозь зубы сказал он, – мне и даром этот город не нужен, чтобы из-за него рисковать.
– Тут скорее речь идет о преданности начальству и наивном героизме, возникающем в такие минуты.
– Я понял, я всё сделаю. – подытожил я.
Мы держали путь к конкретным патрульным что находились в одном из крайних районов города. На протяжении всего пути я старался не выходить из образа, следил за осанкой, походкой, повадками. Револьвер приятной тяжестью покачивался у меня на поясе, и я всё сильнее вживался в роль.
– Рядовые, смирно, – командующим тоном сказал Бейц, когда мы дошли до места назначения. – Офицер Клейтон, позвольте представить, это рядовые Уает и Шульц. Рядовые это офицер Клейтон.
– Рады знакомству, сер, – в унисон произнеси патрульные. Два парнишки моего возраста с испуганными физиономиями.
